Так и здесь: вот я иду по Москве к Вике, рассчитывая повидаться с сестренкой в промежуток между самолетами – «девятки» после поединка увезли сразу же, а мы решили вернуться ночью обычным рейсом, проведя целый день в столице, – и вот я смотрю на потолок палаты, соединяя трещинки в заветное слово. И рад бы сказать, что это «вечность», но нет, дефекты побелки упорно складывались в четыре волшебных буквы, первая из которых «ж», а последняя «а». Жопа, короче. Причем немаленькая, раз я даже пошевелиться не могу, чтобы посмотреть на что-то более интересное.
Ныло и болело всё – ну, у меня по другому и не бывает! В больничках я только по серьезным поводам всегда оказывался, что в той, что в этой жизни. Интересно, что на сей раз?
Легкий всхрап справа заставил скосить глаза, почти упираясь взглядом в мешающий абажур шейного корсета. Натали… Мило припухшее зареванное личико даже во сне не могло расслабиться, оставаясь насупленным и строгим. Натка… вот вроде бы всё, адью, бэби, но сейчас пришлось себе нехотя признаться – я по ней скучал. Любые другие женщины после нее казались пресными.
Еще один всхлип заставил перевести внимание на спутницу княжны – кого-кого, а увидеть вместе Нату и Светика, дремлющих в обнимку на широком стуле возле моей койки было странным. Из рассказов подруги я знал, что раньше они со Светой дружили – по возрасту среди императрициных внучек они были самыми близкими, остальные их намного младше. Но конкуренция в погоне за троном, а потом еще соперничество за одного мужчину их развели.
Невольно залюбовался ими: все-таки в обеих что-то было. Тушка с Гаей тоже вроде бы симпатичные, но не хватало им чего-то неуловимого, что сполна присутствовало в двух княжнах. Чего-то, делавшего их обеих для меня более привлекательными, чем все остальные женщины. Младшего, совершившего размен Натали на Заек, я иногда совсем не понимал. Впрочем, не удивлюсь, если он думал то же самое насчет меня.
Идиллия длилась недолго: сначала Натка открыла глаза и обрадовалась моему пробуждению, а потом она подскочила, – очень-очень ненарочно, прямо-таки нарочито ненарочно! – роняя на пол со стула Свету.
– Миша! – вскликнула девушка, затопляя меня незамутненным счастьем, – Что-то хочешь? Попить, да? Сейчас! – затараторила она, втыкая мне в рот соломинку.
– Как ты? – Светик, поднявшись с пола, не стала занимать обратно место на стуле, а обошла койку и устроилась с другой стороны, начав тихонько поглаживать мою короткостриженную голову.
