Двойки часто думают, что другим нужна их помощь и защита.
Человек, с которым они общались, привыкает получать щедрую порцию внимания и расстраивается, когда от него отдаляются. С точки зрения Двоек, они сначала отдают, потом делиться становится уже нечем, и приходит пора жить своей жизнью – уставшими, когда уже нет энергии на то, чтобы позаботиться о самих себе. Им кажется, что их не одобряют, не ценят, накатывает усталость или страх. Страх возникает как следствие, ведь их понимание собственной ценности определено дарением – если они ничего не могут дать, то пытаются понять, имеет ли вообще смысл их существование.
Проблема в том, что Двойки стараются завязать отношения со всеми – с официантами, с женщиной, которая стрижет их собаку, со слесарем, со всеми прихожанами церкви, коллегами, соседями – некоторые их этих отношений априори не будут здоровыми. Если Двойки говорят, что чувствуют себя как выжатый лимон, что они раздосадованы, устали и расстроены – скорее всего, это просьба о помощи.
ОТХОД ОТ ПРОДУКТИВНОГО МЫШЛЕНИЯ. Двойки считывают чувства других людей и отвечают на них действием. Они не понимают, что именно ощущают. В жизни и в отношениях недостаток продуктивного мышления себя не обнаруживает, пока на пути не возникнет препятствие. Игра между чувством и действием проходит в комфортном для Двоек ритме: они не знают, какую цену придется заплатить, если сделать чересчур много, отдать сверх возможного, начать множество отношений и при этом не продумать ситуацию. Если они чувствуют сильную тревогу и утомление – это сигнал, что пора остановиться, осмыслить, что они делают, понять, чем заняться именно им, а чем – остальным, что вообще происходит. Это лучше, чем продолжать эмоционально реагировать на автомате, понимая и выполняя желания других.
Личности второго типа расположены к другим людям больше, чем все остальные.
Несколько лет назад я обучала работе с эннеаграммой большую группу студентов у отца Ричарда Рора в Ассизи (Италия). Все шло хорошо, но один слушатель, сидевший в конце аудитории в среднем ряду, выглядел недовольным. Когда я на него смотрела – а не смотреть не могла – он или хмурился, или вообще не реагировал. Такое нечасто случается, это меня отвлекало, я не могла понять, что ему не нравилось. Остальных вроде все устраивало, так что я пришла к выводу, что он не говорит по-английски. Даже пожалела его, он сидел на лекции, не хотел уходить, но не понимал, о чем говорят.
