А с пустою головою
Легче бегать по земле.
/2 раза/
Люди все, как следует,
Спят и обедают,
Чередуют труд и покой.
А я, бедный, общество ведаю, ведаю,
А оно заведует мной.
А оно все требует, чтоб его ведали,
Изучали вдоль, поперек,
И притом не как-нибудь, хитро и въедливо,
А вот только так и назубок.
Вундеры и киндеры вовсе замучали,
Не жалея сил молодых:
Ставят мне вопросики острые, жгучие,
А я все сажуся на них.
Я им говорю, дескать, так-то и так-то, мол,
А если не так — значит ложь.
А они кричат, — А где факты, мол, факты, мол,
Аргументы вынь да положь!
Выберу я ночку глухую, осеннюю,
Уж давно я все рассчитал.
Лягу я под шкаф, чтоб при слабом движении
На меня упал "Капитал".
О наставники наши и менторы…
О наставники наши и менторы,
Если глянуть на пройденный путь,
Комплиментами и сентиментами
Мы не баловали вас, отнюдь.
Мы такие, сякие, порочные,
Огорчаем мы вас без конца.
Но под грубою сей оболочкою
Благодарные бьются сердца.
Над башкою над нашей дубовою
Потрудившись, побившись не раз,
Вы упорной своею любовию
Прочный дуб обратили в алмаз.
И конечно же вашими стараньями
Наши свойства и эти, и те,
Засверкали различными гранями,
Извините, во всей наготе.
Мы не будем ни льстить, ни задабривать,
Ни за что-то прощенья просить -
Ведь и нам, чай, придется когда-нибудь,
Может, полных кретинов учить.
О рачители наши, радетели,
Попечители и благодетели,
Если кажется вам, что мы чушь несем,
Вы нас создали — мы не при чем.
В Коктебеле, в Коктебеле…
В Коктебеле, в Коктебеле
У лазурной колыбели
Весь цвет литературы СССР,
А читательская масса
Где-то рядом греет мясо -
Пляжи для писателей,
Читателям же… нет.
Пляжи для писателей,
Читателям же… нет.
На мужском пустынном пляже,
Предположим, утром ляжет
Наш дорогой Мирзо Турсун-заде.
Он лежит и в ус не дует,
И заде свое турсует,
Попивая коньячок или '’алиготе”.
А все прочие узбеки
Человек на человеке —
То есть, скромные герои наших дней,
Из почтенья к славе гения
Растянулись на каменьях,
Попивая водочку иль думая о ней.
Кое-кто из них с досадой
Озираясь на фасады,
Где известные письменники живут,
Из подлейшей жажды мести
Сочиняют эти песни,
А потом по всей стране со злобою поют.
Ой, как хорошо, хоть песню пой, ля-ля-ля, ля-ля…
Ой, как хорошо, хоть песню пой, ля-ля-ля, ля-ля,
Ах, до чего ж я весел, до чего мил, до чего мил и до чего весел.
А причины нету никакой, тра-ля-ля, ля-ля,
Говорят, что мир без песен пресен.
Не грусти друг мой милый,
Пой со мной лучше, пой,
Не грусти, что ты, что ты,
