И сыновья, и внуки внуков в трех веках.
Не дай Господь, чтобы война,
А то мы правнуков оставим в дураках.
Вот и сбывается все, что пророчится,
Уходит поезд в небеса, счастливый путь.
Ах, как хочется, как всем нам хочется
Не умереть, а именно уснуть.
Тебе плевать, и хоть бы хны, —
Лежишь и даже принимаешь вечный кайф.
Что до меня, такой цены
Я б не дал даже за хороший книжный шкаф.
Разбудит вас какой-то тип,
И впустит в мир, где в прошлом войны, вонь и рак,
Где побежден гонконгский грипп.
На всем готовеньком ты счастлив ли, дурак?
Ну а пока звенит звонок,
Счастливый путь, храни тебя от всяких бед,
И если там и вправду Бог,
Ты все же вспомни, передай ему привет…
Оплавляются свечи
На старинный паркет.
Дождь стекает на плечи
Серебром с эполет.
Как в агонии бродит
Золотое вино.
Пусть былое уходит, уходит, уходит, уходит,
Что придет, все равно.
И в предсмертном томленьи,
Озираясь назад,
Убегают олени,
Нарываясь на залп.
Кто-то дуло наводит
На невинную грудь.
Пусть былое уходит, уходит, уходит, уходит,
Пусть придет что-нибудь.
Кто-то злой и умелый,
Веселясь, наугад
Мечет острые стрелы
В воспаленный закат.
Слышно в буре мелодий
Повторение нот.
Все былое уходит, уходит, уходит, уходит,
Пусть придет, что придет.
В дорогу, живо, или в гроб ложись…
В дорогу, живо, или в гроб ложись.
Да, выбор небогатый перед нами.
Нас обрекли на медленную жизнь.
Мы к ней для верности прикованы цепями.
И кое-кто поверил второпях,
Поверил без оглядки, бестолково.
Но разве это жизнь, когда в цепях,
Но разве это выбор, если скован?
Коварно нам оказанная милость,
Как зелье полоумных ворожих.
Смерть от своих за камнем притаилась,
И сзади тоже смерть, но от чужих.
Душа застыла, тело затекло,
И мы молчим, как подставные пешки,
А в лобовое грязное стекло
Глядит и скалится позор в кривой усмешке.
И если бы оковы разломать,
Тогда бы мы и горло перегрызли
Тому, кто догадался приковать
Нас узами цепей к хваленой жизни.
Неужто мы надеемся на что-то?
А может быть нам цепь не по зубам?
Зачем стучимся в райские ворота
Костяшками по кованным скобам?
Нам предложили выход из войны,
Но вот какую заломили цену:
Мы к долгой жизни приговорены
Через позор, через позор, через измену.
Но рано нас равнять с болотной слизью,
Мы гнезд себе на гнили не совьем,
Мы не умрем мучительною жизнью,
Мы лучше верной смертью оживем.
