Сейчас он вернулся мысленно во времена своей работы на ФБР. Посмотреть на себя же: амбициозного и молодого, с твердым намерением прогрызть себе путь в верха, во что бы то ни стало. Выработавшего за время учебы твердый девиз: знать и уметь нужно больше, чем остальные. Он составил список того, чем нужно овладеть, и учился с маниакальным упорством, заостряясь на области практического применения знаний.
Глава отдела, ветеран в предпенсионном возрасте, следил за его служебным рвением с хитрой ухмылкой, обозначавшей явное «ну-ну». Заговорил он после того, как Макса в первый раз обошли повышением:
— Значит, мечтаешь быть президентом США, а?
— Я родился не в Штатах, — произнес Макс, изображая горькое раскаяние по поводу такой своей промашки.
— Не повезло, — отозвался шеф и облизнул сигару. — Но я так понял, парень, что ты сюда явился не налогоплательщиков защищать?
— Это прописано в моем контракте.
— Но ведь не это же твоя конечная цель?
На прямой вопрос Ковальски не ответил, и тогда шеф хмыкнул.
— Навидался таких, — сказал он почти даже по-доброму: — Все ведь доходите до одного: самый короткий путь в верха — поперек собственной совести. Ну ладно, шагай. Встретимся лет через пять, когда станешь моим начальником.
Макс не стал. Лет в шестнадцать он насмотрелся на парней своего района и посчитал, что не замараться — тоже кой-чего стоит. Так что он шёл другими путями: подмазывал, кого потребуется, подсиживал коллег, катал докладные и провоцировал особо яростных неприятелей… И зарабатывал очки в глазах тех, кто занимался тёмными делишками. Но как только ему оказали доверие и послали налаживать контакт с оружейным бароном — Макс благополучно сдал и барона, и того, кто его послал. И за это же поплатился: сделка была согласована «сверху». Перевод, понижение — считай, легко отделался.
Потом его повысили за отличную работу. Потом перевели и понизили, потому что не всякий может назвать в лицо прямого начальника «тупым американским бабуином». Потом перевели и повысили, потому что он достал всех в своем отделе и одновременно показал лучшие результаты. Потом понизили, потому что он удачно предсказал неудачный исход операции. Когда уже даже сам Ковальски затруднялся сказать, сколько раз его двигали вверх-вниз по служебной вертикали, его со слезными мольбами: «Заберите это!» — спихнули в Интерпол, как «ценного и знающего сотрудника». По знакомству, на самом деле.
Через два года итог мучениям Интерпола подвел его прямой начальник единой фразой — подписывая его увольнение.
