— Да ты у нас, Лёха, знаток! Настоящий феминолог! — Усмехнулся рыжий. — Вот и попробуй уломать строптивую Ленку, раз Виталик её кинул.
— Хоть она и не в моём вкусе, но я обязательно попробую, — белобрысый лучился искренним довольством. — Немножко комплиментов, «искреннего» сочувствия, — слово «искреннего» заметно выделялось тоном, — мелкие подарочки в качестве знаков внимания — и она уже готова раздвигать перед тобой свои прекрасные ножки.
— А после спаривания, как истинная самка богомола, откусит тебе голову! — Охладил пыл приятеля рыжий.
— Я обязательно подстрахуюсь… — тот не желал отступать.
В общем, подслушивать было нечего. Досужий трёп и непонятные мне сплетни. Лишь парочка одетых в серые пиджаки научных работников обсуждали за чашечкой кофе какую-то установку синтеза полисахаридов, но я мало чего понял. Обстановка в научном лагере была деловой, эмоциональный фон позитивный. Выпивку здесь больше не подавали, лишь чай, кофе и три вида разноцветных компотов. С продуктами тоже вроде бы всё хорошо. Позже из разговоров узнал, что сюда с периодичностью в три дня прилетает большой транспортный вертолёт. Несмотря на внешнюю изоляцию периметра Зоны, снабжение научного лагеря шло почти в штатном режиме, так как задачи и бюджет исследовательских проектов полностью сохранились. Ближе к полуночи народ стал расходиться, невидимой тенью я последовал за ним. Пора посетить кабинет академика Сахарова, Лариса попросила меня передать ему флешку с информацией, но сделать это тайно. Знать, она до сих пор чего-то опасается.
Пробраться в бункер руководства оказалось просто. Я запомнил, где на поверхность выходил потайной выход, универсальные карты доступа подошли, пропуская меня через все системы контроля. Внутри подземных коридоров хватало ёмкостных датчиков присутствия, но я легко их обманывал, поддерживая устоявшийся резонанс колебаний за счёт направленного излучения волн. А дополнительная проверка показала — невидимку камеры тоже не видят. Подобравшись к виденному Ларисиными глазами кабинету с массивной дверью, подождал, пока его покинут посетители. Несмотря на позднее время, внутри бушевали эмоции. Кто-то на кого-то давил, причём, давил весьма немилосердно. Через десять минут дверь открылась, выпуская в коридор четверых типов в пиджаках со следами большого разноса на покрасневших физиономиях. Проскользнул внутрь между ними, оказавшись в предбаннике секретаря, а затем и в щель приоткрытой дверь кабинета.
