Дядюшка Билл угрюмо побрёл дальше, благодаря судьбу за то, что мрачный лес остался позади, но жестокий ветер сбивал его с ног. Он шёл не меньше получаса, но не встретил на пути ни дома, ни дороги – ничего, лишь всё та же бесконечная чёрная изгородь, в голых колючих ветках которой свистел ветер. Кто бы мог подумать, что здешние места настолько безлюдны!
Чтобы хоть как-то укрыться от непогоды, барсук держался подветренной стороны живой изгороди. Снегопад почти прекратился. С небес медленно опускались редкие снежинки, и теперь, несмотря на темноту, вся местность просматривалась довольно хорошо. Совсем скоро барсук увидел впереди яркий огонёк. «Ага, – подумал дядюшка Билл, – дом! Постучусь и спрошу, как пройти к каналу Гранд Джанкшен. Расскажу, что я – шкипер баржи „Вольный ветер“, и, быть может, добрые жители накормят меня и напоят чем-нибудь горячим – я умираю от голода».
Но яркий огонёк исходил вовсе не от освещённого окна. Он то увеличивался, то уменьшался, а один раз и вовсе пропал. Вот так загадка! Барсук пробрался сквозь две плотные живые изгороди и пролез под какими-то воротами. Ему показалось, что оттуда, где горел огонёк, ветер принёс какой-то сладкий аромат. Это был запах лесного костра. Дядюшка Билл подошёл поближе и увидел, что это горит охапка пылающего хвороста.
Живую изгородь, вдоль которой он шёл, очищали от сухостоя, и вдоль неё лежали кучи ветвей, которые следовало сжечь. Днём их жёг смотритель или лесничий, но теперь он ушёл домой и, без сомнения, преспокойно спал в своей постели – дядюшка Билл тоже хотел бы сейчас оказаться под одеялом в своей койке!
К тому времени, когда барсук добрался до костра, огонь уже потух. Осталась лишь кучка серых поблёскивавших угольков, но барсуку не стоило большого труда поворошить костёр, положив на угли недогоревшие концы веточек (ветки, брошенные в огонь, всегда прогорают посередине), и вскоре здесь вновь запылал весёлый огонёк. Он отбрасывал пляшущие отсветы на стоявшие неподалёку кусты, согревая своим теплом бедного уставшего барсука. Ах, если бы у него с собой было несколько картофелин, как здóрово было бы запечь их прямо в кожуре в этой куче горячих углей!
По крайней мере, теперь дядюшка Билл согрелся и сможет остаться здесь до утра, не боясь замёрзнуть. Не беда, если снова пойдёт снег: костёр разгорелся, и теперь даже снегопад не сможет погасить его.
Тепло для замёрзшего голодного существа, будь это человек или зверь – огромное счастье! Сидя у костра и глядя на пляшущее пламя, дядюшка Билл почувствовал, что к нему возвращаются силы. Он смог снять промокшие насквозь ботинки и даже развесил возле огня бушлат, чтобы просушить его – от бушлата шёл пар, а языки пламени, извиваясь и ветвясь, словно оленьи рога, с жадностью набрасывались на хворост и пожирали тонкие веточки.
