– Конечно, господин Барсук, – сказала женщина за прилавком, почтмейстерша, – я с удовольствием вам обо всём расскажу.
Она достала коробку с двигателем из витрины и поставила её на прилавок перед дядюшкой Биллом.
– Вот этот двигатель, сами посмотрите, – продолжала почтмейстерша. – Для нас, сельских жителей, такие подарки, конечно, дороговаты, живём мы скромно. Двадцать пять шиллингов и шесть пенсов, инструкция прилагается.
– Двадцать пять шиллингов и шесть пенсов? – воскликнул дядюшка Билл. – Боже, боюсь, у меня нет с собой таких денег. У меня только пятнадцать шиллингов.
Почтмейстерша взглянула на дядюшку Билла поверх очков.
– Мне очень жаль! Да, дороговато, но, как видите, сделано на славу. Надёжный латунный котёл… Взгляните!
Она достала маленький двигатель из коробки и поставила его на прилавок прямо под носом барсука. Никогда в жизни дядюшка Билл не видел ничего столь великолепного! Он оглядел блестящий латунный котёл с медными кольцами, высокой трубой и массивным красным маховиком, и вздохнул. Он даже на секунду зажмурился, не веря своим глазам, – таким невероятно прекрасным представлялся ему двигатель!
Как ужасно быть бедным, а на Рождество – тем более!
– Пожалуйста, мэм, уберите его обратно в коробку, – простонал барсук. – Я не могу смотреть на него без слёз. А сколько стóит губная гармошка?
– Пять шиллингов, – сочувственно ответила почтмейстерша. – Хорошая, качественная вещь, не какая-то дешёвая побрякушка.
Дядюшка Билл взял гармошку в лапы. Ему захотелось сыграть какую-нибудь мелодию, но он побоялся, что почтмейстерша этого не одобрит. Эта игрушка тоже выглядела весьма привлекательно. Это будет прекрасный подарок для Буззи-Пуззи, как раз то, что ему нужно. Барсук представил себе, как они будут проводить вечера в уютной каюте «Вольного ветра», наигрывая мелодии собственного сочинения.
– Благодарю, мэм, – сказал дядюшка Билл. – Губную гармошку я возьму. Если я вновь окажусь здесь, возможно, взгляну на паровой двигатель ещё раз.
– Если хотите, я отложу его для вас, – сказала почтмейстерша, знающая толк в делах. – Он у нас последний. Завтра будет наплыв покупателей, но сейчас его вряд ли кто-нибудь купит, ведь до Рождества осталось всего ничего.
– Спасибо, не беспокойтесь, – вздохнул дядюшка Билл, поднимая воротник. – Мне пора. Видите ли, мэм, я оставил на канале свою баржу, и, если мороз ослабеет, нам нужно будет отправляться дальше.
Он вежливо приподнял кепку и поспешно вышел на улицу. Барсук был даже рад тому, что его больше не дразнили все эти аппетитные ароматы, особенно запах отбивной и жареного лука.
