— Здесь так много крови, — сказала я слабым голосом.
Папа строго посмотрел на меня.
— Все хорошо, — поправил он. — Все очень хорошо, Джексон. У тебя небольшой порез. Рана на голове сильно кровоточит, но все хорошо.
— Тогда почему у него из носа идет кровь? — спросила я, но вспомнила, что нельзя разговаривать громко.
Мама толкнула дверь и замерла, слегка застонав. Почему-то при необходимости вызывать скорую, она становилась слабой.
— Возвращайся в постель, Энн, — приказал папа. — Мы с Сарой сами справимся. Все в порядке.
Она кивнула и позволила двери снова захлопнуться.
Папа помог Джексону подняться и сесть в кресло, стоящее рядом с камином.
— Дай ему стакан воды.
Я рванулась и быстро передала стакан папе, который придерживал его, пока Джексон пил. Затем он помог Джексону подняться на ноги и повел его к дивану в гостиной. Он снял с Джексона ботинки и заставил его лечь.
— Принеси мою сумку из передней, — сказал он мне.
Его докторская сумка. Разумеется. Спотыкаясь, я пошла за ней.
Папа начал свои медицинские процедуры, обернув вокруг руки Джексона манжету для измерения артериального давления. Я вернулась в кухню, чтобы предоставить им немного личного пространства.
Было абсолютно необходимо занять себя чем-нибудь, чтобы предотвратить любые рефлексии по поводу того, что произошло сегодня утром. Кровью Джексона были забрызганы плиты и все дрова вокруг камина. Я набрала миску мыльной воды и стала вытирать ее. Я начала с каминной полки, затем шваброй начала мыть пол. Трещины в камнях отказывались вычищаться, но я упрямо и методично продолжала работу. Я сменила воду в миске и опустилась на колени, чтобы вытереть остатки крови — какие-то случайные знаки, которые Джексон нарисовал пальцами на полу.
Но когда я склонилась над ними, то решила, что это возможно были совсем не знаки. Наверное, он что-то писал. Я мысленно заполнила места, где знаки редели — завитушку здесь, линию там — и я смогла увидеть буквы.
ЯНУС. В черно-коричневом цвете высыхающей крови.
Я чувствовала, как слово застряло во мне, как комок в горле. Я не могла выносить его вида, его ощущения. Я смотрела на него еще какое-то мгновение, затем с силой потерла и убрала его.
В кухню вернулся папа.
— Сейчас половина девятого. Я собираюсь переодеться и отвезти его в клинику, чтобы ему нанесли несколько швов на рану и более тщательно осмотрели.
— Я хочу поехать с вами.
— Ты должна остаться, детка. С ним все будет хор…
— Я хочу поехать с вами, — повторила я.
