Где-то к концу своей речи, она нашла взглядом Джексона.
— Аддисон Валуа был таким же, как и я, из Новой Англии, но он был глубоко предан своей новой стране и к необходимым переменам. — Я поняла, что она говорит о дедушке Джексона. — Когда я узнала о его смерти, я чуть не прекратила борьбу. Но я знала, что единственный способ почтить его память, память всех мучеников нашего дела, это продолжение борьбы и внедрение перемен.
— Перемены — это странная вещь, — сказала она с улыбкой сожаления. — У них есть своя цена, иногда кровавая и иногда ты можешь даже не осознавать, что они начались, пока ты не окажешься в самой гуще событий. Они требуют смелости, но не смелости лидерства. Просто тихой, обыденной храбрости делать следующий шаг, несмотря на страх, несмотря на желание все бросить. Довести все до конца. Пока мы продолжаем двигаться, мы не побеждены, и неизбежно, неумолимо мы добьемся своего.
Аплодисменты были внушительными, в равной степени они были и для оратора, и в качестве поддержки ее слов. Тихий, мужественный человек. Я бы хотела быть больше похожей на нее.
Когда служба закончилась, вокруг сенатора как обычно собралась толпа. Мы с родителями выскользнули на улицу. Сэм спал на папином плече. Хотелось бы мне быть такой же маленькой, и спать так же в тихом и безопасном месте. Была такое чувство, что мы переехали сюда многие месяцы назад. Годы. Я была истощена.
* * *
— Она… — Я… — слышала, как папа разговаривает с мужчиной с приятным баритоном. Я подошла ближе к двери в библиотеку и стала слушать. Мужчина просил у папы должность на корабле. Я приоткрыла дверь, чтобы все видеть.
Он был очень красивым, с живыми голубыми глазами и полными губами. Он уставился на меня, застигнутый врасплох.
— Моя дочка, — сказал папа.
— Простите меня за то, что так уставился, — сказал он с легким кивком в мою сторону. Он объяснил папе. — Она очень похожа на мою покойную жену, разве что у нее черные волосы, тогда как у моей Лидди они были светлыми. — Он снова повернулся ко мне. — Она была невероятной красавицей.
Мои щеки загорелись от комплимента.
Он снова заговорил с папой.
— Так как насчет места на корабле?
Папа широко улыбнулся.
— Ваш собственный корабль отошел короне из-за контрабанды? Вы должны понимать, почему я охвачен сомнениями, давая в ваше распоряжение один из моих.
Мужчина сухо кивнул и, взяв свою шляпу и перчатки, собрался уходить. Но папа залез в свой карман и вынул свою счастливую монетку и показал ее мужчине.
