— Вы всерьез рассчитывали выйти на заказчиков убийства моей матери, Георгий Ефремович? — поднял голову Никита. Он так и не встал с коленей, но его глаза стали понемногу оживать.
— За столько лет я пришел к мысли, что это был несчастный случай, — ответил Астапов, небрежно засунув руки в карманы брюк. — Твою мать не хотели убивать. Скорее всего, ее пытались взять в заложницы до того момента, когда должен был родиться ты. А потом шантажировать Анатолия Архиповича.
— Может и не хотели, но как вариант рассматривали, — глухо произнес Никита. — Все равно Китсер знал заказчика. А я догадываюсь, кто им мог быть. Жаль, старый барон сдох, не успел я до него добраться. Унес с собой это имя. Его наследнику хватило ума не лезть в историю, где слишком много крови.
— Похорони свою месть здесь, Никита, — попросил Астапов искренне. — Я помогу тебе с последней волей Патриарха, но ты пообещай мне, что не будешь нести свою боль через всю жизнь. Не стоит оно того.
— Пока не могу ничего обещать, Георгий Ефремович, — волхв, наконец, поднялся на ноги и легким движением рук стряхнул с брюк щебенистые крошки и пыль. — Когда будет эксгумация?
— Послезавтра, — ответил Директор албазинского Департамента полиции, заматеревший на своей должности, приобретя повадки бывалого и тертого жизнью человека. — Раньше не получится. В любом случае постановление подписывает прокурор, а исполнительная комиссия приступит к работе не раньше понедельника. Придется подождать. Ты как хочешь провести перезахоронение?
— Проведу здесь кроду, — не задумываясь, ответил Никита и поправил на холмике пышный букет ярко-красных гвоздик, которые положил возле постамента сразу же, как только Астапов привел его сюда. С тех самых пор, как волхв покинул Албазин, обитель скорби разрослась довольно сильно, и заплутать в новых кварталах, пересечениях асфальтированных дорожек и натоптанных тропок оказалось легче легкого.
— Сожжение? — догадался Астапов.
— Да. Привезу прах домой, к своим, — вздохнул Никита и посмотрел на небо. К вечеру с юга поползли серые облака, грозившие к ночи или к завтрашнему утру пролиться дождем. Если он затянется, вскрытие могилы придется перенести, а это грозило неизбежной задержкой. В городе ему не хотелось оставаться надолго. Родовое поместье требовало его присутствия.
Мужчины медленно пошли по рассохшейся, с оплывшими глинистыми краями, колее вдоль густого боярышника, за которым просматривались лакированные бока солидных автомобилей. За ними тут же увязались четверо мощных плечистых ребят, приставленных для охраны государственного чиновника, в коей должности сейчас находился Астапов.
