Остальные книги были не интересны ему, он лишь скользнул взглядом по рядам, но ни одной стой же привлекательной не обнаружил. Разве что книга о садоводстве на той же полке. На обложке – фотографии ведер самых причудливых форм.
«Чушь какая-то, – подумал он, – такую ерунду выставлять напоказ». Поймав на себе заинтересованный взгляд продавца, он отвернулся. Пора идти.
Вырезав виртуальными блестящими ножницами все воспоминания о книжной лавке, кроме той красивой обложки с парнем и девушкой на коне, Андрей медленно зашагал к выходу.
Ему как будто стало легче, но вскоре, наблюдая за посетителями торгового центра, он почувствовал, как камень печали снова наваливается на него. Вот мимо прошла пара – он ее обнимает, она отвечает тем же. На скамейке сидят мужчина и женщина – он держит ее руку в своей… Куда ни кинь взгляд, везде любовь и ласка. Даже в случайных улыбках светится любовь, даже голуби на ветке за окном прижимаются друг к другу крылышками – они тоже умеют любить, по-своему. Вот уж верно, потеряв что-то, ощущаешь нехватку именно этого острее всего. Чужое счастье со стороны кажется слаще и реальнее. На душе у Андрея заскребли кошки. Горькое свинцовое грузило тащило его во мрак боли и печали. Но он все же, собрав остатки воли, пытался не поддаваться отчаянию.
Андрей отлично помнил, что задумал сделать. До того как зайти в торговый центр, он в очередной раз предпринял попытку договориться о встрече с Наташей, но она ответила, что будет занята вечером. Гудок вновь разделил их в бездушном пространстве. Но в конце концов надо было выяснить все до конца, как бы больно это ни было. Андрей решил найти Наташу, прийти без предупреждения. «Просто так приду к ней и поговорю начистоту».
Уверенный в правильности своего решения, он зашагал быстрее. Проходя мимо пекарни, он заметил девушку необыкновенной красоты за кассой. Почему-то она помахала ему рукой и улыбнулась, как будто они были знакомы. Андрей не ответил, потому что видел ее впервые. Он просто смотрел на нее какое-то время, пока проходил мимо, а потом и вовсе забыл. Он шел, куда задумал. Куда желал.
– Мистер, мистер, извините, но наш паром уже пришвартовался, вам нужно сойти.
Бесцеремонная рука, теребящая плечо, вернула Максима из пелены кошмара. Его собственные руки продолжали крепко сжимать скамью, пальцы буквально вросли в сиденье. На палубе никого не было, кроме бармена из ресторана (он узнал парня), который пытался его выпроводить. Максим кивнул, оторвал руки от скамьи и через несколько минут уже стоял на причале. Взгляд еще раз обрисовал контуры парома, потом он отвернулся и пошел прочь.
