Она последовала указанию доктора и уселась на стул рядом с рабочим столом, позади большого кресла. Оттуда почти нельзя было видеть лежавшего мужчину, разве что его макушку, и то, если выгнуться и вытянуть шею, как жираф. Сложив руки крестом на коленях, девушка запаслась терпением.
Доктор тем временем вновь стал переписывать в тетрадь цифры с монитора компьютера и какого-то прибора.
Затем он подошел к мужчине, еще раз изучил его лицо, еще раз приподнял веки, и, видимо, остался доволен – улыбка взбороздила его щеки еще более глубокими морщинами.
– Так-так… пульс в норме, зрачки реагируют как положено, кожа чувствительна, температура тела… так… отлично… хорошо… полость рта… небольшая сухость… ничего… в пределах допустимого… так… время… сейчас… хмм… двадцать один двадцать два… ну, это… прямо как по расписанию, – бормотал он себе под нос.
Наташа с волнением наблюдала за ним.
Наконец Брейман бросил взгляд – слегка с сумасшедшинкой, как показалось девушке, какой бывает у художника, одержимого своей картиной, – на нее.
– Ну что же, пациент готов… Можно приступать.
Ловко выудив из кармана халата иглу для шприца, он распечатал ее и слегка кольнул в руку лежавшего мужчину. Повторив это несколько раз, легонько потряс мужчину за щеки.
– Пробуждайся.
Сперва показалось, что человек в кресле впал в кому, так как реакция полностью отсутствовала. Голова под руками доктора болталась на ватной шее. Но вот веки дернулись, свидетельствуя о движении глаз под ними.
– Ну же…
Веки задрожали заметнее, слегка приоткрылся рот, и вслед за этим приподнялась грудь: мужчина жадно втягивал воздух.
Доктор посмотрел на часы, вытащил из кармана блокнот и быстро сделал какую-то запись. Улыбнулся.
Мужчина тем временем медленно приоткрыл глаза и сразу сощурился от яркого света.
Брейман тут же отодвинул лампу, направляя свет чуть в сторону.
– Так будет лучше…
Взгляд мужчины медленно полз по стене и окну.
«Где я? Что здесь? Что все это значит? Белая стена… Окно… с решеткой… почему-то. Что это? Как я сюда вообще попал?» – не сказал он.
Тут его взгляд остановился на морщинистом лице человека в возрасте, облаченного в белый больничный халат, с вытянутым, как дыня, лицом и большим носом. На шее с правой стороны виднелся большой шрам. У старика были седые короткие волосы, высокий лоб, свидетельствующий о немалом интеллекте, а в живейших проницательных глазах, нацеленных на него, читался интерес.
Доктор Брейман улыбнулся, углубляя морщины на щеках.
