После этого мы успели побывать в верхнем городе, в гостях у ещё одного знакомого Саши. Из окон его дома открывался завораживающий вид на панораму Ужгорода и бассейн внизу, во внутреннем дворике. Саша неплохо поработал со мной в качестве гида, так что к концу похода я еле держалась на ногах и едва сумела добраться до его квартиры. Здесь на меня буквально лавиной обрушились новые впечатления. Саша ввёл меня в просторную квартиру, в которой на столе, шкафах и полках не было ни одного квадратного сантиметра свободного пространства. Всё было сплошь заставлено и завалено рисунками, рулонами бумаги, открытками, иконами, листами бумаги, картинами, красками, карандашами, миниатюрными скульптурами.
Рядом с огромным столом стояла чертёжная доска с кульманом. Над всем этим живописным беспорядком возвышался листок бумаги, на котором было написано: «Счастлив». В ванной комнате не было раковины, и мыть руки нужно было над уже далеко не новой, потрескавшейся ванной. Еды в его холостяцком доме практически не было. Мы зашли в магазин и купили мне в дорогу и ему домой какие-то продукты. Поздно вечером Саша проводил меня на железнодорожный вокзал.
А если бы я не поехала на этот семинар? Сейчас мне даже трудно себе представить, скольких удивительных и ярких впечатлений от необыкновенной красоты и очарования Закарпатья, а также общения со многими замечательными людьми я могла бы лишиться! Такое дважды в жизни не повторяется!
Глава 4
Ничего себе, утешила!
После второго семинара по буддийской медитации, проводившегося на турбазе «Лумшоры» в следующем году, мы стояли на остановке и ждали автобус до Ужгорода. Народ всё прибывал и прибывал. Я начала волноваться из-за того, что в маленьком автобусе не смогу найти свободного места, чтобы сесть. А ехать до города предстояло не так уж и мало — более часа. Своими опасениями я поделилась с провожавшими нас девушками, которые по окончании семинара решили задержаться на турбазе. Дама из Исландии посоветовала мне: «А Вы попросите уступить Вам место». Я возразила: «Это в России я пенсионерка», — имея в виду, что в России я могу заявлять о своих правах, а в Украине — совсем другое дело.
Однако другая девушка ход моих мыслей не уловила, а поняла ситуацию превратно: мол, я думаю, что так молодо выгляжу, что украинские парни не догадаются, сколько мне лет, и поэтому не уступят место. Тогда она успокоила меня: «Да у Вас на лице написано, что Вы пенсионерка».
