— Я поступил правильно, — пожав плечами, возразил Михаил.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнула она, — Если честно, то я побоялась, что ты решишь победить, чтобы сделать мне приятное. Ведь ты из-за меня взялся за лук?
— Извини, но я хочу быть с тобой честным. За лук я взялся не из-за тебя, а из-за твоего отца. Очень уж он переживал за тебя. И кстати, был недоволен тем, что я проиграл.
Другая может и обиделась бы. Но Алия только озарилась счастливой улыбкой. Настолько искренней и светлой, что на миг ему показалось будто исчезли все ее шрамы. Не хотелось спугнуть удачу. Но похоже ему досталась умная, понимающая и не лишенная великодушия жена.
— Вот ты где! А я тебя высматривал среди борцов, — громко возвестил о своем появлении Замам.
— Прости. Я шел туда. Но так уж вышло, что мне пришлось взять в руки лук.
— Надо было пройти мимо. Быть может там тебе улыбнулась бы удача, — явно давая понять, что уже в курсе его проигрыша, со значением произнес воин.
— Не думаю, что мне там пришлось бы легче, — указывая на явные следы участия в борьбе, имевшиеся у Замама, возразил Михаил.
— Я бы тебе поддался, — заговорщицки заверил тот.
— Жаль, что я не знал этого раньше, — вздохнул Романов.
— Ничего. Я все равно тебя отблагодарю. Вот. Эту пленницу я захватил в последнем набеге. Посмотри как она хороша, и к тому же невинна. Из нее получится хорошая наложница. Берег специально для тебя. Но кроме того, я хочу чтобы ты знал, что я твой должник, пока бьется мое сердце.
— Я запомню, — провожая взглядом вдруг заторопившуюся Алию, заверил Михаил.
Перевел взгляд на подарок. Среднего роста, ладная и статная девушка, лет шестнадцати, фигуру которой подчеркивает правильно пошитый сарафан. Толстая длинная коса русых волос, подвязанных ленточкой с вышивкой. Стоит потупив взор. Она уже давно смирилась со своей судьбой. Но с другой стороны, в ее облике все же угадывается надежда. Да, неволя. Но у русича оно вроде как и привычно. Пусть и в холопках.
Вот так значит. Оскорбилась невеста. И это при том, что у половцев наложницы были в порядке вещей. У ее отца их было несколько. Впрочем, останься ее внешность прежней и скорее всего она восприняла бы подарок такой красавицы еще и с гордостью. Но сейчас… Ох удружил, Замам. Ох удружил.
— Звать-то тебя как? – направляясь к своей палатке, поинтересовался Михаил.
— Голубой.
— Крещеная?
— Настей крестили.
— Тогда Голубу забудь. У нас все зовутся крестильными именами. Поняла-ли?
