Пилигрим 2 | страница 57



— А вот и ты, мой друг. Как же мне не хватало твоих пограничников.

— Государь, но ты сам…

— Брось. Это я просто брюзжу. Наверное всему виной императорские пурпурные одежды, которые старят даже такого молодого и полного сил, как я.

Что это. Уж не старое как мир — «сейчас как вдарю новым сапогом, через пять минут сдохнешь». Ну что же, если ему так-то уж хочется бахвалиться…

— Государь, я не вижу более достойного этих одеяний и престола империи, чем ты. И так думаю далеко не только я один. Сам народ умолял тебя взвалить на себя ответственность за судьбу государства и ромейского народа. Это тяжкая ноша. И она не может пройти бесследно. И это именно она довлеет над тобой. Однако я знаю, что в тебе достанет и сил и мудрости в тебе, чтобы вести государство к процветанию, а народ к благосостоянию.

— Ого! Мой верный воин превратился в царедворца, — вздернул бровь Алексей.

— Кто? Я? Государь, да какой из меня царедворец. Щит, меч и верный конь, вот и все, что я могу делать более или менее хорошо.

— А как же речь? Я, между прочим, оценил.

— Я ее нагло подслушал пока шел к тебе по коридорам Большого дворца. Какой-то вельможа репетировал. А память у меня хорошая, ты сам знаешь.

— Боишься, что оставлю при себе? — склонившись, заговорщицки поинтересовался Комнин.

— Боюсь, — не стал отнекиваться Михаил. — Меня же здесь уже через месяц сожрут. Причем ты же уверишься в том, что я предатель и велишь казнить. Меня не было в Константинополе четыре месяца, но я более чем уверен, что завистники все одно нашлись и решили влить тебе в уши яд. Так, на всякий случай. Чтобы у тебя и мысли не возникло благоволить мне. Задушить в зародыше всегда проще, чем управиться с окрепшим противником.

— И чей ты противник?

— Не знаю. Но уверен, что кто-то меня уже назначил своим.

Атаковать. Только атаковать. В интригах он никто и звать его никак. Начнет играть по их правилам и его непременно сожрут. Поэтому не стараться выпутаться а ломиться вперед, ломать рисунок, рвать нити паутины. Может это и ошибка. Но иначе ему все одно конец. Ведь и впрямь приберут на всякий случай, как бы чего не вышло.

— До меня дошли вести, что ты ходил на Русь, — вперив в Михаила внимательный взгляд, произнес император.

Так и есть. Борьба за место подле императора идет вовсю. Причем бьют похоже пока по площадям. Потому что его фигура никак не заслуживает особого внимания. Никто и звать его никак. Ну командует сотней хороших бойцов, несколько раз отличившихся под командованием Комнина. Так сколько у него тех воинов.