– Нет, – ответил Бертрам. – Мне удалось только оторвать ей голову. Я пришел в ужас, опасался, что Эми начнет реветь, как ее мать, но вместо этого она принялась хохотать. Представь утку, застрявшую в сливной трубе. У Эми получался именно такой звук. Просто невероятно!
– Как я понимаю, куклу починил Рори?
– Да. Вероятно, он унаследовал это мастерство от своего отца.
Я застыла на месте с полной ложкой джема в руке, который собиралась намазать на тонкий тост, и опасалась, что булка не выдержит веса джема.
– Его отца?
Бертрам кивнул и продолжал говорить, пережевывая яичницу, что было совсем непривлекательным зрелищем.
– Ты знаешь, что он сын бакалейщика? Ну, там, гири, таблицы мер и весов…
– Но… – открыла рот я, потом решила сменить тему. – Эми поедет с нами в Хрустальный дворец?
Бертрам кивнул:
– Ее мать считает, что это будет познавательно.
– Скорее, это окажется вредоносным, – заметила я, не ожидая ничего хорошего.
– Надеюсь, что Мэри отговорила Риченду брать малышей.
– Да, Риченда могла посчитать, что это прекрасная мысль.
– Но это же Риченда, – сказал Бертрам. – И разозленная Риченда.
– Ты прав, – согласилась я и затолкала тост в рот до того, как он развалится на части под весом апельсинового джема. – Можно считать, что нам повезло.
– Знаешь, любовь моя, я думаю, что нам нужно немного поработать над твоим поведением за столом, – заявил Бертрам.
Мне пришлось приложить огромное волевое усилие, чтобы не запустить в него яйцами пашот. Они бы прекрасно размазались у него по рубашке.
И вот теперь Бертрам, Риченда, Рори, Эми и я ждали извозчика, и я начинала испытывать возбуждение. Выставка в Генте, на которой мы побывали с Бертрамом, была просто потрясающей. Та выставка, на которую мы собирались сейчас, была гораздо меньших масштабов, то есть на первый взгляд их и сравнивать не стоило. Но я очень хотела увидеть гигантское стеклянное сооружение, в котором она проводилась. Оно изначально строилось к Всемирной выставке [9] под руководством принца Альберта. Но потом наступили трудные времена, оно чуть не было уничтожено, но люди буквально его выкупили. Я дрожала от мысли о том, что вскоре увижу эту гигантскую жемчужину нашей столицы. Хотя я ожидала, что внутри будет очень жарко, и, соответственно, надела свое самое легкое платье.
– Ты знаешь, что он в три раза больше собора Святого Павла? – спросила я у Бертрама, когда мы все забрались в кэб. – Тридцать три метра высотой! И там такое освещение, что деревья растут и цветут внутри этого строения.
