– Ох, Иван Макарович, вы меня прямо в краску вогнали, – прощебетала довольная помощница банкира, не преминув стрельнуть глазками в сторону своего начальства.
– Так мы пойдем? – напряженным голосом уточнил банкир.
– Да, идите, – ответил ему, подошел к зазвонившему телефону и снял трубку: – Слушаю.
Алексей Петрович с помощницей покинули кабинет, а мне телефонистка сообщила, что меня вызывает столица.
– Иван Макарович! Приветствую тебя! Узнал? – раздался голос полковника Еремеева.
– Петр Евграфович, неужели думаете, своего учителя не признаю? – улыбаясь, ответил я и добавил: – Доброго вам здравия!
– Ага, молодец братец! – хмыкнул тот. – Ладно, я вокруг да около ходить не привык, ты меня знаешь, я не Ларионов, который словами фехтует.
– Это да, – рассмеялся я.
– Иван, ты мне прямо скажи, – перешел к делу полковник, – решил власть к своим рукам прибрать или как?
– С чего такой вывод? – поинтересовался я.
– Вениамин Николаевич намедни докладывал Ольге Николаевне, что послы императора Германии к тебе едут. Решил у них поддержкой заручиться?
– «Нет» сразу на все твои вопросы, – серьезно ответил я и пояснил: – Как могу стараюсь оттянуть войну с Германией и их союзниками. Послал канцлеру Германии предложения о создании пары совместных предприятий. В том числе и посулил открыть фабрику по производству антибиотиков на их территории.
– Гм, но ты же осознаешь, что они наши враги? – сердито пробасил Еремеев.
– Да, в том числе и риски понимаю. Дело в том, что хороший правитель заботится о своих подданных и близких. Наши лекарства помогают от многих болезней, и господам с вражеской стороны об этом отлично известно. Думаю, они попытаются завладеть рецептурой портейницелита, после чего все соглашения разорвут.
– Иван, ты понимаешь, к чему это приведет?!
– Угу, мы получим необходимое время, чтобы навести в империи порядок, и дадим достойный ответ, если кто-то попытается напасть, а за этим, поверь, дело не станет. Петр Евграфович, вы же как никто другой должны понимать, что выигранная неделя дает нам преимущество, – убедительно проговорил я, а потом добавил: – Нам бы до зимы дотянуть, тогда уже другие пойдут расклады.
Еремеев помолчал, а потом спросил:
– Иван Макарович, а ты об этом императрице говорил?
– Так она со мной общаться не желает, Ларионов и тот разговоров избегает.
– А самому, значица, тебе прибыть в столицу не позволяет гордость? Кстати, можешь же депешу послать! Изложи план, напиши докладную… Черт побери, Иван, да не мне тебя учить!
