После осмотра меня уложили в сканер. Мужчины толпились перед экраном, хмурились и пожимали плечами.
– Что со мной? – потребовала я нервно, на ходу застегивая рубашку.
– Все в порядке, – ответил врач неуверенно, – но на снимках странный артефакт. – Он царапнул экран ногтем, словно пытаясь соскоблить тонкую белую полоску.
Между полушариями мозга виднелась нить, изогнутая неровной змейкой.
Гровер сосредоточенно смотрел на экран и размышлял. Похоже, что ему эта линия артефактом не казалась.
– Может ли эта нить вызвать проблемы с памятью? – спросил Джулиус, обнимая меня за талию. Я в который раз поймала себя на том, что благодарна мужу за эти жесты поддержки.
– Нет… – доктор бросил взгляд на Гровера. – Локализация не та, да и в ткани мозга не видно изменений. Я бы хотел повторить снимок…
– Нет! – рявкнул Гровер. – Это очевидный артефакт.
Двое молчаливых военных сопроводили нас в глубину здания. Серый коридор пах пылью и сыростью, но никак не прогрессом. Идентичные двери с кодовыми замками рождали сотню вопросов о предназначении этого этажа.
Гровер отпер одну из дверей и пропустил меня вперед. Джулиус шел рядом, удерживая меня за талию, словно и вправду верил, что сможет защитить меня здесь, в мире военных тайн.
На топчане лежал молодой мужчина.
Мертвый.
Врачи не согласятся с этим утверждением, потому что его основные жизненные функции сохранились. Более того, он двигался и смотрел по сторонам. Однако у него не было ауры. Вообще. Я видела точечные остатки, искореженные и мертвые, словно пни после лесного пожара. Я пыталась зацепиться хоть за что-то, но аура была выжжена силой настолько мощной и безжалостной, что, как ни старалась, я не могла представить ее источник.
Как долго живет тело после гибели души?
Я мучилась больше часа, но бесполезно. Чтобы сплести ауру заново, нужны истоки, корни, хоть что-то живое.
Гровел прочитал ответ по моему лицу.
– Кто это сделал? – спросила я.
– Несчастный случай, – Гровер сощурился, бросая вызов, проверяя, оспорю ли я его ответ.
– Таких случаев много?
– Достаточно.
– Это похоже на результат эксперимента, – осторожно сказала я, и в глазах Гровера взметнулось пламя. Вот поэтому он и пытался меня сломить – чтобы я подчинялась, не задавая вопросов, не думая и не подозревая. И чтобы я жила в страхе самой себя.
– Аура выжжена напрочь, поэтому я не могу помочь. Мне надо зацепиться хоть за что-то живое, я не умею работать с нуля.
Гровер задумался.
– Никто из нас не видит того, что видишь ты, Анна. Мы не видим аур и не можем отличить ее полное разрушение от других… пострадавших.
