— Это твой парень, который ездит на мотоцикле и выглядит как бомж? — усмехнулся он.
— Бывший парень. В день, когда Глосс оставила записку, мы расстались. И он называет себя свободным, — засмеялась я.
— И почему он стал бывшим?
— Потому что надоел, — я цокнула языком и допила свой напиток.
— Ещё? — спросил Таг, указывая глазами на кувшин.
— Если можно, — улыбнулась я.
Он поднялся и обновил мне бокал. Его аромат ударил в нос, и я потянула им, прикрыв глаза. Удивительно, что может сделать один только запах Тага со мной. Даже не его голая гладкая грудь и великолепный плоский живот, который находился рядом, аж хотелось дотронуться до него, а всего лишь его благоухание сводили с ума.
— Брюс был твоим первым парнем? — из дурмана меня вывел его голос, и я открыла глаза.
— Да.
— А тебе никогда не хотелось найти того, кто был бы из твоего круга?
— Брюс — состоятельный парень, просто его облик — это самовыражение, как и мой, — ответила я.
— И ты его любила? — нахмурившись, спросил парень.
— Нет, — засмеялась я, — ни о какой любви не могло быть и речи, мы просто развлекались и встречались. А ты любил?
— Я? — удивился он. — Нет, любовь — проклятье, а не дар, как все считают.
— Бред, — помотала я головой, — любовь — это водяная лилия, которая священна. Она требует для себя почву и пространство, солнце и заботу. Она глубоко пускает корни, а если сорвать её, то она завянет…
— Так ты романтик, — усмехнулся Таг.
Чёрт, что я несу? О какой лилии говорю, откуда вообще это взялось?
— Это амброзия и кальян, — соврала я.
— То есть, ты ищешь свою лилию?
— Нет, я не ищу. Я наоборот буду сопротивляться, потому что когда привязываешься к ней, то потом, когда тебя бросают, это режет больнее ножа, — вздохнула я.
— Ты кого-то так сильно любила и тебя обидели?
— Можно сказать и так, — медленно ответила я, — но с годами пройдёт, надеюсь.
— Это был парень? — Таг придвинулся ближе к столу.
— Нет, — покачала я головой.
— Так ты лесбиянка?! — воскликнул он.
— Господи, Таг, — засмеялась я, — нет. Я не лесбиянка, я предпочитаю мужчин.
— Всех, кроме меня, — уточнил он и прищурил глаза.
— Возможно, — протянула я.
— Почему? — также спросил он.
— А зачем это надо? — ухмыльнулась я. — Когда всё закончится, мы вернёмся каждый к своей жизни, а интимная сторона нам только принесёт проблем.
— Ты боишься меня?
— Нет, — покачала я головой, но поймала его недоверчивый взгляд, — я боюсь того, что происходит между нами, когда мы соприкасаемся.
