— Нет. Не только слово, тупая сучка с сиськами. Ей нужно ощутить и потрогать его слабость. Ей нужен фейерверк в глазах. Ей нужны небеса в его руках. Ей нужен кнут, который он добровольно отдаст ей. Чёрт, Мишель, это прекрасно! — Вскрикивает Амалия и подскакивает на ноги.
— Хватит обзывать меня, курица плоская, — возмущается Сара и тоже встаёт на ноги.
— О, да отвали, — цокает Ами, и снова обращает своё внимание на меня. — Какой план? Что будем делать?
— А вот этого я не придумала, — пожимаю плечами и кусаю губу. Всё так здорово звучит на словах, но не знаю, как это претворить в жизнь.
— Так. Если он сначала ждал тебя у машины, потом приехал к фотостудии, а утром снова был у тебя, то это значит — он ходит за тобой. То есть куда ты, туда и он. Уверена, что с его деньгами вычислить твоё местонахождение — раз плюнуть. Поэтому ты начнёшь появляться на людях. Моих родителей часто приглашают, а мы игнорируем. Марк и я. Но теперь, — Амалия хватает меня за руки, сжимая их. — Мы отвоюем твою любовь, Мишель. Уж твою-то я верну!
— А я? — Обиженно спрашивает Сара.
— Ну, ты как мой парень сойдёшь. Вот здесь мой тупой брат сыграет отличную службу. У него появились друзья, и он собирается с ними идти в пятницу в клуб. Это одна из наших остановок. Пусть увидит, что вокруг тебя есть выбор. Пусть ревнует. Пусть мучается. Пусть признает, что чувства есть. Я ещё у родителей спрошу, куда мы сможем сходить до этого времени. Высший свет может быть полезен, — меня пугает странный блеск глаз Амалии. Перевожу взгляд на Сару, совершенно потерянную настроем подруги.
— Это ещё обсудим, — медленно отвечаю я, осторожно забирая руки из ладоней девушки. — Мне надо ехать.
Обхожу их и поднимаю с пола своё пальто и рюкзак.
— Слушай, ты не сказала — сдала? — Вспоминает Сара, пока я одеваюсь.
— Да. Сдала, благодаря Марку. Я думала, что ничего не помню. А села и как-то всё получилось, — гордо улыбаюсь я, закидывая рюкзак на плечо.
— Молодец! — Хвалит меня Сара. А Амалия странно смотрит на меня, что становится не по себе. Кажется, что я зря это им сказала. Для неё это теперь её бой, который она не смогла провести. Это станет тяжёлым для неё временем.
— До встречи, — машу им, выходя из-за стеллажей.
Не знаю под чем я сейчас подписалась, но, определённо, это будет опасно. Опасно для моего сердца и состояния. Выдержу ли? Не знаю. Буду пытаться. Начать дышать — счастье, которое я сама себе запретила. Я заслужила его. Я обливала его слезами и собственной кровью. Страдал ли он, как я? Страдают лишь те, кто любит. Не знаю, любит ли он меня, или же просто привычка, что я была рядом, как бесплатная груша для битья. Что он сделал для меня? Не могу припомнить. А я отдала всё ему. Свою девственность. Свою жизнь. Я даже была в его клубе, приняв и это. Он и пальцем не ударил, чтобы я шла к нему. Как же он был прав, сказав тогда ещё, что он будет рассказывать мне о себе, а я его жалеть. И так, пока ему не надоем. Чёрт, и сейчас я полностью понимаю эти слова. Ни о каких чувствах не может идти речи, если он думает так до сих пор. Зачем я ему? Ответ на этот вопрос я получу.
