Ткаченко сжимал локоть врача все сильнее и сильнее, и доктор поморщился от боли.
– Я умоляю вас, – прошептал следователь, – у нас три убийства! Может случиться четвертое. В ваших силах его предотвратить. Всего пару слов!
Врач вздохнул и развел руками:
– Ну ладно. Только одно условие – полторы минуты.
– Спасибо, доктор. – Втроем они сделали еще несколько шагов и остановились у третьей палаты. Врач толкнул дверь и сделал полицейским знак, чтобы они следовали за ним. Потерпевший Самарин представлял жалкое зрелище, напоминая мумию, обмотанную бинтами. Глаза его были закрыты, дыхание со свистом вырывалось из груди.
– Артем Викторович! – Врач наклонился к нему. – К вам пришли. Вы можете говорить?
Фиолетовые запекшиеся губы шевельнулись, Самарин открыл глаза и прошептал:
– Кто это?
– Из полиции, – пояснил доктор, и Потапов, помня о времени, перехватил инициативу.
– Артем Викторович, вы помните, что произошло ночью на кладбище? – спросил он, и больной вздрогнул, нервно глотнул, но ответил:
– Я увидел, как он копошится на могиле. Подошел, потребовал объяснений. Он что-то сказал, я уже не помню… А потом ударил.
– Когда вы его поцарапали? – спросил Андрей, следя за губами потерпевшего, боясь пропустить хотя бы одно слово.
– Я его поцарапал? – Больной тяжело вздохнул. – Этого не помню. Наверное, когда падал…
– Вы сможете узнать преступника? – вклинился Юрий. Белесые ресницы потерпевшего дрогнули.
– Вряд ли. Было темно. Помню, он высокий, крепкий… Нет, не узнаю.
– Господа или товарищи следователи, свидание окончено. – Врач оттеснил их от кровати сторожа. – Больной еще очень слаб. Завтра, может быть, послезавтра, когда я буду уверен, что Самарин пошел на поправку, я с вами обязательно свяжусь.
Ни Потапов, ни Ткаченко не стали просить продлить разговор хотя бы на полминуты. Оба понимали, что сторож говорит правду: действительно, он видел преступника в темноте, если и разглядел, то только телосложение – а это не облегчало работу полицейским. Сколько в Ломоносове и Южноморске крепких высоких людей! Опустив головы, явно неудовлетворенные беседой, следователи вышли из больницы и сели в машину.
– Ты уже определился, где остановишься? – поинтересовался Юрий. – Вещичек, смотрю, у тебя немного – всего одна спортивная сумка, да и та неполная.
– Извини, фрак не захватил, – съязвил Андрей, – хотя в театр сходил бы с удовольствием.
Ткаченко посмотрел на часы:
– Оба-на, уже почти девять. Летом у нас белые ночи, не то что у вас на юге. Кажется, что время бежит незаметно. Пора бы уже поужинать – и на покой. Да вот кафе уже закрыто.
