Элинор. Да и многое другое, что я умел раньше, умел до, я тоже разучился делать.
– Позвоните мне. Пожалуйста!.. – я убрал ногу, дверь тут же захлопнулась, и я с трудом превозмог желание привалиться к ней, чтобы не рухнуть на пол. Где же она? Где Элинор?.. Я тронул пальцем экран телефона, и на нем высветились уведомления о полученных сообщениях, но все они были от коллег по работе. От тебя – ничего. На мгновение я представил тебя в хирургии: твои руки движутся, выполняя привычную работу, но твой ум бесконечно далек от молодых пациенток, нуждающихся в послеродовом уходе. Ты думаешь о своем собственном ребенке, который оказался в десятках миль от дома, и сражаешься с постоянным желанием позвонить, послать эсэмэску, просто крикнуть, чтобы я во что бы то ни стало привез ее обратно.
Вернувшись в машину, я ненадолго задумался над тем, что мне делать дальше. Можно было попробовать навести справки в университете – в отделе, который занимается расселением студентов. Ведь должны же они следить за подобными вещами? Но даже если так, простит ли меня Элинор за то, что я привлек к своим поискам администрацию? Все еще сражаясь со своей совестью, я «погуглил» Мосс-Сайд и… озабоченно присвистнул. Похоже, мне предстояло искать не просто иголку в стоге сена, а иголку, которая не хочет быть найденной, да и стог был мне совершенно незнаком.
У меня не было ни одной путеводной ниточки, поэтому я решил просто довериться спутниковому навигатору. Вскоре я был уже в Мосс-Сайде. Район оказался гораздо многолюднее, чем я ожидал. Вот молодая мать с усилием катит коляску с младенцем вверх по холму, а еще двое малышей ковыляют следом – и едва не попадают под колеса инвалидного электроскутера, движущегося в противоположном направлении. А вот подпирает стену группа подростков – худых, мосластых, нескладных; они то пялятся в свои телефоны, то разглядывают оживленный перекресток, который я только что миновал.
Остановившись у тротуара за перекрестком, я выхожу, запираю дверцу и иду к ним.
– Прошу прощения, можно тебя кое о чем спросить? – обращаюсь я к мальчишке, который стоит немного в стороне от товарищей. Парень так поглощен чем-то, что происходит на экране его телефона, что не сразу поднимает голову.
– Чего?.. А в чем дело-то?..
Он намного моложе, чем мне казалось. На лбу пламенеет россыпь алых прыщей, верхняя губа покрыта нежным сероватым пушком. Его товарищи начинают коситься в мою сторону, и я чувствую себя реликтом Викторианской эпохи, перенесенным машиной времени в наши дни.
