— Понятно, — оборвала словоизлияния мужчин, — готовьтесь, скоро у вас будет другое расписание, но…
Поймав взгляды мужчин, расположившихся на ковре в единственной комнате, сжала губы и продолжила:
— … завтра выходной в Школе Магии, поэтому утром пойдёте со мной на рынок, в обед намечается отработка наказания. Предупреждаю сразу, отрабатывать лучше в старой одежде, ибо ту придётся позже выбросить.
— Опять в навозе копаться, — сделал зверскую мордаху Рык, даже заиграл мускулами.
— Завтра узнаешь, — хмыкнула. Должна же испытать студентов на прочность?
— А теперь, вон из моих апартаментов! — и махнула рукой в сторону выхода. — И ушастого заберите… нужен тот мне сто лет.
Голова у меня кружилась, ноги стали ватными, тело саднило, в большом зеркале напротив моей тушки отражался вампир, ей богу! Неестественная бледность давала понять, что здоровье подводит.
После ухода подопечных, плюхнулась на кровать, теряя сознание, где-то на задворках сознания услышала обеспокоенный голос Эля: «Шайви? Шайви!»
Очнулась на следующий день с адской головной болью, которая, казалось, разрывает на кусочки. Одновременно с этим чувствовала дикую сонливость и слабость. Первые попытки поднять голову провалились с треском.
— У-у-у-у, — провыла с чувством, словно волк в полнолуние.
— Солнышко? — обеспокоенно сказал дух. Его голос тихий-тихий, но всё равно прошелся болезненной судорогой по телу.
— Громко, — ответила сухими губами, желая окончания мучений, причем абсолютно пофиг, каким образом, пусть хоть смертью.
— Вода, — прошептал Ал тихонько, а кружка холодной воды зависла в воздухе, ожидая, когда открою рот.
Боги, это волшебно! Словно живительная влага для путника в пустыне! Почти сразу стало лучше.
— Что случилось? — спросила, аккуратно повернув голову в сторону зеркала. Только сейчас заметила алую полоску горизонта — солнце всходит.
— Предполагаю, кто-то очень вежливый и верный послал тебе ментальный удар, который отследить с помощью духа, увы, невозможно, — ответил Эл, кусая губу. Я чувствовала, как в мозгах умершего крутятся шестерёнки, а взгляд становился расфокусированным.
— Эл, — позвала мужчину, затем спросила, — ты ведь не совсем мёртвый, так?
— Мёртвый, воскресить нельзя, — кривовато улыбнулся мужчина, будучи великолепным в черном охотничьем костюме, его волосы водопадом спускались по плечам. Красота… Невозможно оторвать лица от данного великолепия. Эстет во мне восхищался, взрываясь аплодисментами и упиваясь восторгом.
