И внезапно… скорее, почувствовала, чем услышала, неспешное, низкое гудение, практически растворяющееся в шуме дождя.
— …сеять вас, как пшеницу…
Эти слова Нейла, такие странные, но при этом знакомые, заставили ее оторвать взгляд от потолка и посмотреть на мужа.
— Что ты сказал?
— Оно огромное.
— Нет. После этого. Что ты сказал насчет пшеницы?
Вероятно, слова, о которых говорила Молли, Нейл произнес, сам того не ведая поскольку он в недоумении уставился на жену.
— Пшеницы? О чем ты говоришь?
Уловленное краем глаза мерцание привлекло внимание Молли к электронным часам, которые стояли на ее прикроватном столике. Зеленые цифры быстро и непрерывно менялись, словно старались угнаться за сорвавшимся с цепи временем.
— Нейл.
— Вижу.
Последовательности не наблюдалось. На часах время не спешило к утру, не возвращалось к вечеру. В этот момент электронные часы напоминали компьютер, производящий какие-то вычисления.
Молли посмотрела на наручные часы, со стрелками. Часовая вращалась в положенном ей направлении, отсчитывая сутки за какие-то полминуты. Минутная — еще быстрее, но, в противоположном направлений, словно наткнулась на скалу в реке времени, и будущее быстро-быстро уплывало от нее.
От загадочных звуковых импульсов (практически за пределом слышимости, но ощущаемых кровью и костями) у нее разбухало сердце.
Ощущения были уникальные, ничего такого испытывать ей не приходилось, но она знала: источник этих ощущений — что-то враждебное, неведомое.
В эпизоде с койотами инстинкты Молли разошлись с ее здравым смыслом. Тогда, выходя на крыльцо, она действовала бессознательно.
Теперь же инстинкт и здравый смысл объединились. Что интуиция, что холодный расчет твердили одно и то же: ей и Нейлу грозит серьезная опасность, пусть даже они еще и не понимают, откуда она исходит и в чем заключается.
По его глазам Молли поняла, что мысли их совпадают. За годы семейной жизни, попеременно меняя роли духовника и грешника, они достигли такого единения мыслей и души, что частенько могли обойтись без слов.
Из ящика прикроватного столика она достала пистолет калибра 9 мм. Всегда держала его заряженным, однако вытащила обойму, чтобы убедиться что пустот нет. И конечно же, все десять патронов были на месте, поблескивая медными гильзами.
Вернув обойму в рукоятку, Молли положила пистолет на туалетный столик, рядом со щеткой для волос и пудреницей, на расстоянии вытянутой руки.
У противоположной стены на комоде стояли полдюжины старинных музыкальных шкатулок, коллекция, унаследованная от матери. Внезапно и одновременно все они заиграли: шесть разных мелодий наложились на монотонный шум дождя.
