Направляясь из кухни к лестнице на второй этаж, она раздвигала густой сумрак лезвием тесака, а потом следовала на ним.
Некоторые ступени скрипели, но шум дождя маскировал звуки ее торопливого подъема.
Над головой ливень по-прежнему рисовал звездные туманности на плексигласе фонарей крыши.
Приблизившись к спальне, Молли услышала стон, за которым последовал более тихий, в сравнении с предыдущими, вскрик.
Ее сердце, сжавшись в кулак, молотило по ребрам.
Открыв дверь и входя в темную спальню, она нанесла несколько ударов тесаком и, конечно, пронзила бы незваного гостя, окажись тот в непосредственной близости от двери.
Свечение дождя, которое превратило спальню в некое подводное царство, не могло разогнать тьму в углах. Тени там шевелились, колыхались, и, возможно, некоторые из них были совсем не тенями.
Тем не менее Молли опустила тесак. Стоя в непосредственной близости от кровати, она поняла, что крики и стоны мужа… вызваны кошмаром, который ему снился.
Обычно Нейл спал крепко, практически без сновидений. Если же ему что-то и снилось, то исключительно успокаивающее, даже смешное.
Иногда она видела, как он улыбался во сне. А однажды, не просыпаясь, он громко рассмеялся.
Но, как и со всем остальном, увиденным ею в эту ночь со вторника на среду, прошлое не могло служить надежным гидом по настоящему. Сон Нейла, несомненно, отличался от тех, что он видел за те семь лет, в течение которых Молли делила с ним постель. Учащенное дыхание и крики предполагали, что он лихорадочно продирался сквозь заросли сна, а ужас, который преследовал его, неумолимо сокращал разделявшее их расстояние.
Молли включила лампу на прикроватном столике. Вспышка света ее мужа не разбудила.
Пот превратил его каштановые волосы в черные. Перекошенное от напряжения лицо блестело.
Положив мясницкий тесак на прикроватный столик, Молли позвала: «Нейл».
Имя, произнесенное тихим голосом, его не разбудило.
Он отреагировал так, будто услышал раздавшийся чуть ли не над ухом грубый голос Смерти. Замотал головой, мышцы шеи напряглись, пальцы начали сгребать простыню, дыхание еще более участилось, с губ вот-вот мог сорваться очередной крик.
Молли положила руку ему на плечо.
— Сладенький, тебе все это снится.
Со сдавленным криком он сел, схватил ее руку, сбросил с плеча, словно решил, что к нему подступил убийца.
Даже проснувшись, он, похоже, видел врага, который преследовал его во сне. В широко раскрытых глазах стоял страх, лицо оставалось перекошенным.
