Он немного растерялся, потому что не мог решиться сказать Вале правду, и начал неудачно выкручиваться:
— Надоели формулы, ищу разрядки в невероятном.
— А я придумала совершенно реальное для разрядки: потяну тебя сейчас на стадион, чтобы не сушил мозги. — Она не слишком поверила Павлу, так как у него, как у тех давних строителей Баальбека, на первом плане была практическая целесообразность. Так что вряд ли заказал бы он такую груду газет и книг ради простой забавы. Но виду не подала. Тем же тоном добавила:
— Сегодня Витя выступал.
Павел уже успел освежить в памяти все, что было нужно. Самолет улетал завтра днем, место забронировано. Потому Валино предложение оказалось кстати — все равно он сам бы искал девушку через час.
На улице Павел, как бы между прочим, сообщил:
— Завтра мне в Москву. В четырнадцать двадцать.
Еще недавно они договорились эту неделю провести вместе, съездить на Браславские озера — у обоих эта неделя по случаю экзаменационной сессии студентов, которым Павел читал астрофизику, а Валя — астробиологию, оказалась свободной, и вдруг сюрприз... Валя растерянно посмотрела на Павла. Только что-то неожиданное могло нарушить их планы, и ее удивляло, что Павел ничего не объясняет. На душе стало обидно. Валя нахмурилась, отвернулась.
Павел взял девушку за руку, сжал. Понимал, что так вести себя с любимой — жестоко. Но и сказать правду, не будучи уверенным до конца, что полетит с Бурмаковым, — на то он пока и кандидат, — не хотел, не мог. Повернулся лицом к Вале, робко, виноватым тоном сказал:
— Так случилось, Валюшка. Вызвали. Не знаю даже, когда вернусь.
Валя вздохнула. Понимала: вызывают — должен ехать. Электробус с прозрачным кузовом, светлый, просторный, бесшумно мчался по широкому проспекту Коммунизма. Проспект недавно — лет пять тому назад — закончили застраивать, и он не успел еще потерять облик свежести, новизны, молодости. Многолетние липы, привезенные из белорусских лесов, рядом с пятнадцатиэтажными башнями выглядели саженцами. Каждый квартал жилого массива имел свой собственный архитектурный стиль, существовал как бы отдельно и в то же время органично вписывался в общий ансамбль района. Люди чувствовали себя здесь особенно уютно. Огромные окна в квартирах, застекленные специальным материалом, пропускали не только обычный свет, но, по желанию жильца, и ультрафиолетовые лучи. Кондиционеры поддерживали постоянную заданную температуру и влажность воздуха в комнатах. Впрочем, такие квартиры сейчас были повсюду, даже в старых домах. Но начались они с этого проспекта.
