— Пора идти, — говорю я, беря джинсовый рюкзак и солнцезащитные очки.
Элла улыбается и наклоняется ко мне.
— Ты надела платье задом наперед. Кто тебя одевал, Долли?
Ощупав ворот, я обнаруживаю под подбородком этикетку, которая должна быть сзади. Смущенная, я смеюсь, переодеваю платье и одергиваю его.
— Вот так, — улыбаюсь я.
Элла и Анна единственные, кто, кроме моего прежнего мозгоправа, знают о моих других личностях. На третьем году лечения я решила открыть правду и призналась, что во мне живут и другие люди, и именно тогда мне поставили диагноз ДРС[4].
Диссоциативное расстройство личности, ранее известное как синдром множественной личности, вызывается большим количеством факторов, в том числе и эмоциональной травмой, полученной в детстве. Это приводит к деперсонализации (отделению от собственного сознания, личности или тела) или к дереализации (ощущению нереальности окружающего мира) и диссоциативной амнезии (неспособности помнить события, периоды времени или историю жизни, а в редких случаях полной утрате идентичности).
Я боялась, думая, что, если я расскажу кому-нибудь о своем состоянии, мне наступит конец, или тот психиатр попытается контролировать мои личности, или устранить, или даже разрушить их. О таком варианте не могло быть и речи. Как-никак их создала я сама, а это означало, что только мне решать, кому уходить, а кому оставаться. Но не ему.
Анна плохо понимает мое состояние, так как предпочитает жить в отрицании и считает мои личности разными настроениями. Сама идея о том, что во мне живут другие, дико пугает ее, поэтому, думаю, ей так легче. Так меньше безумия.
Тот, кто никогда не видел, как в человеке происходит смена личностей, часто ожидает масштабной физической трансформации. Чего-то такого, что происходит у вампиров или вервольфов, когда вдруг появляются клыки, шерсть и когти. На самом деле все гораздо деликатнее. Тело как таковое не меняется, меняется язык тела. Иногда меняется голос или стиль одежды. Изредка, как мне рассказывали, меняется взгляд, а это нервирует сильнее всего.
В отличие от Анны, Элла отлично ладит с ними — с нами. Со Стаей. И хотя временами все это ее забавляет, она настроена к нам вполне доброжелательно. Обычно она без труда определяет, кто из нас вышел на Свет и обрел контроль над Телом. Взять, к примеру, прошлую неделю: мы с Эллой ждали поезда в метро, когда Долли, не подозревая о том, что мы не дома, проснулась, увидела приближающийся поезд и дико испугалась. Элла заметила смену — по-детски растерянный взгляд, развернутые внутрь стопы, заломленные в отчаянии руки — и сразу обняла нас, успокаивая.
