Роли сменяли одна другую с калейдоскопической пестротой. Два спектакля в неделю, репетиции, разучивание новых пьес… „Лес“, „Трильи“, „Ревизор“, „Нищие духом“, „Воровка детей“, „Безумные ночи“, „Бешеные деньги“, „Преступление и наказание“, „Два подростка“, „Соколы и вороны“, „Картежник“… Театральные обозреватели смоленских газет отнеслись к Беляеву доброжелательно: „В роли капитана д’Альбоаза г-н Беляев был весьма недурен“, — писал один. „Г-н Беляев выдавался из среды играющих по тонкому исполнению своей роли“, — вторил другой.
И вот наконец Беляев — студент. Одновременно с занятиями в лицее он получает — там же в Ярославле — еще и музыкальное образование по классу скрипки. Как на все это хватало времени — оставалось загадкой не только для окружающих, но, кажется, и для него самого. А ведь приходилось и подрабатывать — образование стоило денег. Александр играл по временам в оркестре цирка Труцци.
„В 1905 году, — писал он впоследствии в автобиографии, — студентом строил баррикады на площадях Москвы. Вел дневник, записывая события вооруженного восстания. Уже во время адвокатуры выступал по политическим делам, подвергался обыскам. Дневник едва не сжег“.
Дневник этот, уцелевший в начале века, в конце концов все-таки погиб — вместе со всем архивом писателя — в годы Великой Отечественной войны. Но даже из этой короткой записи ясно, как встретил будущий писатель события первой русской революции.
3
В 1906 году, окончив лицей, Беляев вернулся на родину, в Смоленск. Теперь он уже вполне самостоятельный человек — помощник присяжного поверенного Александр Романович Беляев. И пусть поначалу осторожные смоленские обыватели поручают молодому адвокату лишь мелкие дела — важно, что он работает, приносит пользу людям. Правда, „адвокатура, — вспоминал он впоследствии, — формалистика и казуистика царского суда — не удовлетворяла“. Требовалась какая-то отдушина, и ею стала журналистика. Занимаясь этим новым для себя делом, Беляев остался верен и прежней своей любви. В газете „Смоленский вестник“ время от времени стали появляться подписанные разными псевдонимами его театральные рецензии, отчеты о концертах, литературных чтениях. Новое увлечение было не только интересно, но и давало приработок. А когда Александру Беляеву, уже присяжному поверенному, довелось в 1911 году удачно провести крупный — по смоленским масштабам, конечно, — судебный процесс, дело лесопромышленника Скундина, и получить первый в жизни значительный гонорар, он решил побывать в Европе. В автобиографии об этой поездке сказано скупо: „Изучал историю искусств, ездил в Италию изучать Ренессанс. Был в Швейцарии, Германии, Австрии, на юге Франции“. И все. Но на самом деле поездка эта, пусть длившаяся не так уж долго, всего несколько месяцев, означала для Беляева очень много. Он впервые оказался за пределами привычного и знакомого до мелочей мира провинциальных городов Российской империи.
