Визирь прошептал очередное заклинание и внезапно налетевший невесть откуда ветерок вымел всю пыль в коридор и серым облачком понес ее к далекому выходу. Закончив с чисткой, Морзус осмотрелся.
Как всегда комната была пуста, и только в ее центре высилась небольшая колонна, выполненная в виде человеческой руки по локоть, будто бы вылезающая из каменного пола. На растопыренных пальцах кисти покоилось серебряное неглубокое блюдце. Почувствовав присутствие живого существа, да к тому же не обделенного магией, в блюдце весело вспыхнул огонь.
Морзус сунул руку в вышитый бисером мешочек, висевший на поясе и, вынув оттуда горсть магического песка, бросил ее в пламя. Огонь радостно затрещал, и взметнулся к самому потолку, а через некоторое время принял форму очень старого человека с длиной окладистой бородой, густыми бровями и орлиным профилем.
— Ты? — удивленно выдохнул человек в пламени.
— Я! — кивнул Морзус. — Давно не виделись, учитель.
— Давненько… — согласился призрак давно умершего мага. — Забыли вы старика. Совсем забыли… — в голосе зазвучали обиженные нотки.
Визирь пожал плечами. Он знал, что эти нотки лишь иллюзия. Иллюзия, как и сам учитель. Старику в последние годы по большей части стало плевать на своих адептов. Он уже не верил в то, что даже, несмотря на тот уникальный талант, по которому он и подбирал себе подмастерьев, кто-нибудь из них сможет когда-нибудь достигнуть его могущества.
— Мы изменились, — коротко буркнул Морзус.
— Верно, — посерьезнел Величайший, и тут же перешел к делу. — Что тебе надо, Восьмой?
Морзус поморщился. Его, в отличие от приятелей, всегда раздражало то, как Стувлинус называл своих учеников. Первая, Второй, Восьмой, Двенадцатая… Будто бы они были не живые люди, а какие-то бездушные твари.
— Вопросы возникли, учитель.
— Ну, давай. Задавай, — снисходительно отозвался призрак. — Ведь я создан именно для этого.
Давным-давно, кажется в прошлой жизни, Величайший создал слепок со своего разума и поместил его в это магическое блюдце, чтобы оно помогало его нерадивым ученикам мудрыми советами, и дабы они не отвлекали его во время его магических исследований. Прошли века, Величайший давно уж умер, а его детище, неподвластное неумолимому времени продолжало существовать. Хотя теперь мало кто из бывших учеников приходил к нему за советом. Фактически, со времени гибели Стувлинуса, Морзус оказался вторым из тех, кто обратился к мудрости своего наставника. Но сам визирь об этом, разумеется, не знал.
