- Твою мать, - с чувством сообщила парикмахерша и попробовала раздвинуть полы черного плаща. Толстая многослойная ткань оказалась именно такой, какой и выглядела со стороны – жесткой плохо гнущейся. Ольга искала хоть что-то похожее на аптечку и не находила. Только странная бляха размером с ладонь на толстой цепочке. На бляхе четко выделялась гравировка – те то буква, не то символ, похожий на букву. Крест с небольшими боковыми перекладинами или латинская «I», перечеркнутая двумя-тремя горизонтальными линиями. И классическая «мертвая голова» на пересечении.
Нацизм, блин, какой-то. И ничего похожего на аптечку. Только пустая кобура, причем кожаная, сшитая грубыми стежками, кажется вручную. Даже ножика нет.
- Аптечка! – в отчаянии крикнула девушка и сразу осеклась, сообразив, что ее могут слышать те, снаружи. Подумалось, что насколько их вой непохож на человеческие голоса, настолько, должно быть, они не похожи на обычных людей. Долбили они, по крайней мере, с нечеловеческой силой.
– У тебя хоть что-то есть? Шприц-тюбик, еще какая херня?
«Квастионис» молчал. Кажется, провалился в шок.
Ольга опустила руки, чувствуя, как ее захлестывает отчаяние. Перед ней умирал человек, и девушка оказалась бессильна. Она уже забыла, как готовилась бросить несчастного прямо здесь.
Эх… В хороший книге у нее обязательно оказались бы нужные знания. Скажем курсы парамедицины за плечами. Или хотя бы родственник из медицины, родитель, а лучше дед. И можно было бы вспомнить старые мудрые советы, как раз на тему дня. Но родственников-медиков у Ольге не имелось, а те, что были… в общем родня – самое последнее, о чем девушка стала бы думать хорошо, тем более в такой момент.
- Что же мне с тобой делать… - прошептала она, чувствуя, как подступающие слезы жгут воспаленные глаза. От дикого стресса и вони снова захотелось блевать. И лампочка эта, она вроде еще и пищит, да так тоненько и мерзко, что пробивается даже сквозь внешний шум.
Ольга скорчилась, сложилась почти пополам, как складной ножик. Хотелось закрыть глаза и уши, ни о чем не думать, забыть, что вокруг полный фарш, сатанизм и пиздец. Лампочка эта еще…
Лампочка. Красная. Пищит.
Дрожащими пальцами Ольга притронулась к поясному футляру, который был похож на подсумок из альбома про вооружение немецких пихотов-фашистов. Он был двойной, жесткий и кажется, сшит из той же кожи, что кобура. Красная лампочка… а раньше она была желтая. И что за трубка? Ольга внимательно осмотрела «капельницу», которая действительно казалась настоящей капельницей, только из материала потемнее и какой-то более «стекловидной». Ее воткнули в шею Крипа, в область сонной артерии, грубо, сильно, так, что кровь наружу выступила. Хм… если кривоногий правша, то, похоже, он ее сам себе и ткнул, движением снизу вверх, под хорошим таким углом.
