- Вот же блядь, - прошептала девушка, представив неизбежный подъем. Он и в обычном состоянии оказался бы непростым – без страховки, без видимых площадок, где можно передохнуть. А сейчас, для смертельно уставшего, голодного и, прямо скажем, не самого сильного на свете человека… Одно радовало – схема Фидуса оказалась более-менее верной. Значит дальше подъем, затем то ли склад, то ли ангар, после еще один длинный переход, почти до самого края листа. И конец пути с ореликом в финале.
- Пиздец… ну почему вот такая жопа кругом? – с тоскливой безнадежностью вопросила темную пустоту Ольга. В ответ лишь слабенько гудел ветерок, порожденный тягой воздуха. Очень кстати подумалось, что молодая женщина, отраженная в зеркале чуть ранее, наплевала бы на эти проблемы и действовала решительно, смело. С таким суровым ярким взглядом – определенно. Для верности Ольга достала стекляшку и удивилась, здесь, в полутьме, глаза не просто сверкают, но как будто светятся. Очень ярко и очень красиво.
Милая вещица, надо обязательно оставить себе. Хотя это и так теперь ее.
- А-а-а… - энергично, но тихо сказала Ольга, устав ругаться, и взялась за перекладину, начиная долгий подъем.
Глава 6
Это было тяжело, а затем еще тяжелее, и под конец просто невыносимо. Но все же она смогла, хотя пальцы к финалу долгого подъема совсем утратили подвижность и покрылись царапинами, а руки стали ватными и ныли в каждом суставе. Один раз она едва не сорвалась и лишь чудом зацепилась, повиснув как обезьяна-древолаз. В процессе подъема она пару раз недолго передохнула, отстраненно думая, что в родном салоне ее бы сейчас не узнали. Зато на малой родине – сразу, будто никуда и не уезжала. Грязная матерящаяся девчонка с взлохмаченной шевелюрой соломенного цвета. Упрощение до изначального состояния произошло естественно и почти незаметно. Ничего, вот все закончится, тогда можно будет снова стать воспитанной и культурной дамой. А пока Ольга лишь укреплялась в мысли, что старые привычки и рефлексы здесь будут полезнее навыков культурной городской жизни.
«Дошли». Так, кажется, надо писать на развалинах Берлина. Ну, или, скорее, доползли. Доползла. Ольга немного полежала на бетонном полу, чувствуя себя слишком вымотанной и уставшей даже для сна. Кроме того, она продрогла – в шахте беспрерывно тянуло ледяным сквозняком, что вытягивал тепло сквозь кожзам и брезент, как пиявка.
Теперь еще один люк, мать его ... Боже, какие же мудацкие мудаки все здесь строили.
