Чем дальше, тем больше Ольгу охватывало странное ощущение, что она идет вообще под землей, в системе пещер, которые изнутри обработали, дополнили искусственными помещениями и проходами, а пустоты заполнили металлическими конструкциями … и кирпичом. Да, кирпичей было достаточно, крепились они раствором, походившим на зубную пасту ядовито-зеленого цвета.
А еще темно-коричневые кубики были армированы, кое-где углы и грани оббились от времени и прочего износа, так что сквозь плотную структуру выступали металлические прутья. Именно от вида этих кирпичей Ольгу пробирал самый настоящий озноб вдоль спины. Логика такой архитектуры казалась абсолютно нечеловеческой и ненормальной, хотя бы в отношении трудозатрат. При том, что все окружающее определенно было выстроено людьми и для людей. Но очень странными людьми для таких же странных жителей. Которые, например, зачем-то сменили нормальный ход по-против часовой стрелки на зеркальное отражение.
Интересно, а Крип, когда придет в себя, управится саптечкой?
«Он умрет. Избавит тебя от забот. И ты ни в чем не виновата»
Дважды она заблудилась, пришлось возвращаться и долго искать правильное ответвление. После второго раза, когда Ольга лишь чудом смогла вернуться к нужному перекрестку через анфиладу пустых пыльных кабинетов, похожих один на другой как одинаковые картонные коробки, девушка начала метить повороты куском чего-то, похожего на известку. По крайней оно мазалось жирным белым цветом и не крошилось прямо в руках.
В пути Ольга разжилась еще парой мелочей вроде путаного мотка тонкой проволоки, вороха тряпок и брезентовой куртки. Куртку она набросила прямо поверх рюкзачка, благо грязно-желтая одежда оказалась нереально большого размера. Еще перчатка, похожая на сварочную, с отдельным указательным пальцем, старый, частично рассохшийся резиновый жгут и все такое. Рюкзак потяжелел, веревки впились в плечи, на краю терпимого. Затем Ольга нашла воду, около полулитра в стеклянной бутылке. И выпила целиком, фыркая от удовольствия и роняя капли с пересохших губ. Жизнь сразу заиграла новыми красками.
Девушка даже набралась решимости и поглядела на себя в зеркальце. Мутноватая поверхность отразила немытое, однако не лишенное симпатичности лицо с решительно сжатыми губами и суровым взглядом. Ольга аж изумилась – глаза всегда были ее больной темой, они вроде и казались голубыми, однако неприятного белесоватого оттенка. Так, что братан (чтоб эта падла сдохла от сифона, машинально и привычно пожелала она, передернувшись) называл их «зырками зомби». А мать, покуда была жива, сердобольно жалела девчонку, которой «неба в глазках не хватило». Теперь … видимо свет так преломлялся или какая хрень с оптикой творилась, однако отражение смотрело на оригинал большими глазами удивительного василькового цвета невероятной чистоты и насыщенности.
