- Это хорошо, что не большие. Чуть поглубже и все, чисто гипотетически, обе раны смертельны.
- Повезло – хмуро улыбнулся я.
- Где и во сколько произошло?
- Часов шесть назад, около общежития, там улица с домами частными. Я дорогу срезать решил, а там стая из пяти собак. Я пятился, а они на меня.
- Раны на теле похожи на ножевое. Я сообщить должен.
- Куда? – не понял я.
- В полицию, куда еще.
- А. Сообщайте. Они сейчас приедут? – решил я уточнить. Пакет с находками был при мне, и что с ним делать я пока не представлял.
- Делать им больше нечего – усмехнулся доктор – участковый завтра, послезавтра зайдет. Сейчас обработаем укусы, и подшить придется немного.
Промыв и заштопав меня, доктор стал доставать уколы. Один от столбняка, другой от бешенства, в плечо уколю.
- Больно будет?
- Когда тебя грызли, вот это больно было, а это так комариный укус. От бешенства еще четыре укола сделаем, я напишу, когда прийти. И никакого алкоголя, вакцина от него перестает действовать.
- Я не пью – подал голос я, обезболивающее сделало свое дело, и я плавал в нирване покоя.
Добравшись на такси до общаги, я чуть дошел до своей комнаты, уже у двери, глотая обезболивающие таблетки, что дал на прощание доктор.
Больно было очень. Нога, в месте укуса, начала гореть, а от ран клинком, вообще хотелось выть. Каждое движение прошивало туловище насквозь, резкой болью, с которой мне становилось все труднее справляться.
Забросив пакет под кровать, я завалился на нее прямо в одежде, не забыв положить рядом с собой трость. Отключило меня за мгновения.
Сон оказался не таким и целебным, как хотелось. Проснулся я от сухости во рту. Дотянувшись до бутылки с минералкой, стоявшей в тумбочке, я допил из нее остатки. Меня не на шутку трясло, забравшись под одеяло, я свернулся на здоровом боку, и закрыл глаза.
Дибибедибебеказажажаокаиадивакааиаоякалаквлакакямамамузалвятсвнал.
Дибибедибебеказажажаокаиадивакааиаоякалаквлакакямамамузалвятсвнал.
Дибибедибебеказажажаокаиадивакааиаоякалаквлакакямамамузалвятсвнал.
Мантра успокаивала, отделяя сознание от израненного тела. Темный сгусток, в солнечном сплетении, пульсировал в такт моим словам. Я чувствовал, что в нем была лечебная сила. Исправляя разорванные, едва проглядывающие каналы, идущие по всему телу, я формировал мысль. Мысль об исцелении. Усилием воли я выдавливал, то, что попало в мое тело извне вместе с полученными ранами. Отсекая боль, я представлял, что раны затягиваются. Непрестанно твердя свою мантру, наконец, забылся спокойным сном.
