Второе обстоятельство было для Порошина не менее значительно: Евдокия Николаевна Меркульева была в казачьей станице известной знахаркой, как бы колдуньей. Вероятно, она владела гипнозом, знала много целебных трав. Люди ехали к ней со всей страны. Старуха излечивала язву желудка, болезни печени и почек, даже — падучую. Ни один врач в мире не брался за лечение эпилепсии, а она больных исцеляла. Правда, с падучей к ней попадали в основном дети. Лечить взрослых от эпилепсии бабка не бралась. Все медицинские комиссии отказывали старухе в праве заниматься знахарством и лечить людей. Бабка платила штрафы, отсиживалась не единожды в тюрьме, но снова принималась за свое.
Работники НКВД подсылали несколько раз к Меркульевой сексотов, добровольных помощников, молодых преподавателей, студентов-комсомольцев. Под видом заболевших они обращались к бабке, обещая хорошо заплатить. Позднее, в случае успеха, их можно было бы использовать как свидетелей на суде. Да и для фельетонистов в газету материал достать таким способом казалось заманчиво и перспективно. А как же? Приходит к мошеннице-знахарке абсолютно здоровый человек, жалуется для юмору на здоровье, получает настойку из трав, платит деньги... Бабкино зелье направляется на экспертизу, а там — чистая вода, а может — не чистая, а с микробами, заразная!
Однако ни одна из задуманных операций по разоблачению и дискредитации знахарки не завершилась успехом. Меркульева каким-то образом распознавала провокаторов, не запускала даже во двор дома, пугала — фокусами превращения то в кошку, то в собаку, то в летучую мышь. Обернется с черной шалью вокруг левой руки — и нет бабки, исчезла! А на ее месте черная кошка разъяренно мяучит. Крутанется ведьма вокруг вскинутой правой руки — вихрь возникает вроде смерча небольшого, а из воронки пылевой то сорока, то ворона, то летучая мышь выпорхнет. Ах, эти доморощенные иллюзионисты! Добро, если бы только фокусы показывали. Но они здоровье людей подрывают. Почти все, кого подсылали к Меркульевой, мучились после по нескольку дней поносом. В последний раз сформировали бригаду грамотную, надежную: журналистка Олимпова, преподавательница института Жулешкова, студентка Лещинская, доктор Функ. Доктор проверил здоровье у Олимповой, Жулешковой и Лещинской, взял анализы и благословил их с интересом на эксперимент. Сам Функ на прием к бабке не пошел. Вернулись отважные разведчицы через два часа с резями в животе, сильнейшим, учащенным поносом. К сожалению, с научными выводами доктор Функ не торопился. Идею распыления яда в воздухе он отрицал, поэтому знахарку пока невозможно было привлечь по статье за вредительство. И в НКВД, и в горкоме партии были недовольны врачом Функом. Но мнения и там существовали разные. Ломинадзе не одобрял преследование знахарки.
