Дверь нам открыла служанка. Молодая. В чистой отутюженной униформе, с вежливой улыбкой на лице.
Узнав, кто я, она поклонилась, проводила нас в гостиную и отправилась докладывать о моем появлении хозяйке.
В доме я уловил запахи мяты и корицы. Словно здесь совсем недавно пили травяной чай, ели свежую выпечку. Услышал голодное урчание живота Елки.
Внутренний интерьер, как и сам дом, меня не впечатлил. В гостиной я увидел минимальный набор мебели (даже этот не очень просторный зал выглядел пустоватым), невзрачные шторы на окнах. Из украшений на стенах – лишь похожие на игрушечный домик часы с гирьками на цепочках.
Я уселся на диван, бандитка примостилась рядом со мной.
– Чо-то… бедновато, – сказала она. – Даже у тетки в доме не так убого. А где оружие на стенах? Она точно была маршалом? Не верится.
– Была, деточка, была, – послышался знакомый голос. – Когда-то. Да. Но теперь я просто бабушка -- старая, дряхлая и ни на что не годная.
Хозяйка этого дома спускалась со второго этажа по скрипучей деревянной лестнице. Бледное лицо, седые волосы. Именно ее я видел в приемной Ласки. Рысь.
Должно быть, примерно так, как она, будут выглядеть лет в пятьдесят телохранительницы принцессы – все еще сильные и мускулистые, с походкой хищницы, но уже не похожие на взведенную пружину, без прежней настороженности во взгляде. Но сомневаюсь, что они станут носить такие же невзрачные халаты и тапочки.
Я подождал, пока Рысь подойдет ближе, продемонстрировал ей свою улыбку, поздоровался.
Женщина улыбнулась мне в ответ, от чего ее губы вытянулись в тонкие линии. Остановилась около дивана, где я сидел.
– Какой неожиданный сюрприз! – сказала Рысь. – Принц! Здравствуй, маленький пупсик! Хотя, ты, смотрю, уже не маленький – как же быстро растут чужие дети! Вон какой вымахал: стал даже выше своей мамы! Да. Хм. Прошу: прости старуху, принц – тебя ведь теперь, вероятно, следует величать не иначе как ваше королевское высочество?
– Только не пупсиком, очень тебя прошу, Рыся, – сказал я. – Пупсик умер вместе с мамой. Лишь от нее я хотел бы снова услышать это прозвище.
Женщина перестала улыбаться.
– Да. Прими мое соболезнование, принц. Твоя мама была не только королевой, но и моей подругой. Моей лучшей подругой. И как я теперь поняла, единственной. Сочувствую твоей утрате. Мне твоей мамы сейчас тоже очень не хватает.
Женщина посмотрела и на футляр, который я держал в руке. Нахмурилась.
– Я слышала, принц, что в Залесске тебе подлечили голову, – сказала она. – Вижу, меня не обманули. Ты больше не похож на дурачка. Низкий поклон тамошним лекаркам. Они сотворили чудо. Жаль, королева тебя не видит. Она была бы счастлива. Да. Признаюсь, непривычно видеть, что сын моей покойной подруги – ее любимый пупсик – не корчит рожицы, не ковыряет пальцем в носу, а разгуливает по гостям в компании девицы с бандитской татуировкой. Кстати, правду говорят, что женская энергия тебе теперь не страшна?
