Где-то там, в далёком королевстве Айвория, одна из школ выпускала таких мастеров. И я очень хотела на них посмотреть.
— Это опасно, — попрекала отца мама.
Но в семье она всегда была второй по главенству. Потому, упросив родителя, я поехала с ним.
Княжество Грамур как самое восточное и небольшое на всём материке имело мало достопримечательностей. Потому на тракте, ведущем к горам, было много пеших и конных путников. Все хотели посетить одну из великих ярмарок, которую каждую осень устраивали в Вастове.
Я уже тогда планировала, как зимой буду жечь со всеми костры на огромной площади в столице княжества. Ярмарку в Такоте я ещё ни разу не пропустила. Оставалось только уговорить отца на поездку в Стрегейт летом. Я никогда не была на их ярмарке у моря, хотя много слышала от людей. Про весеннюю поездку в Хабрунг можно было даже не заикаться. Какая бы ярмарка там ни была, даже отец отказывался меня брать в приграничный город. В то время я ещё не знала причины, которая звучала слишком просто: ренегаты.
Но тогда я тряслась в крытой повозке с товарами, которые в скором времени должны были выставить на продажу в Вастове. В ту осень отец перевозил меха. Я сидела рядом с поклажей и, пока никто не видел, поглаживала слегка жестковатый мех чёрной лисы, серебристую шкурку соболя и ярко-алую шёрстку фараносы. Зима в горах достаточно сурова, потому скупить их должны были быстро. А это значило, что у нас останется время и на то, чтобы повеселиться со всеми.
— А выродок твой где? — после перестука копыт подъехавшей лошади прозвучал грубый низкий голос.
— Ещё раз её так назовёшь, и я не посмотрю на то, что с детства с тобой знаком, — слишком резко отозвался отец, сидящий на козлах повозки.
— Так маг же, — растерянность промелькнула в голосе.
— Пока князь её не заберёт, она останется моей дочерью!
До сих пор помню тот тон, с которым он это сказал. И тогда, сжимая в руках пушистую шкурку куницы, я поклялась никогда не становиться магом. Выродком. Не хотела падать в глазах отца. Это была моя первая клятва.
А разговор тем временем продолжался.
— Джеймусд, она уже не твоя дочь! Она стала выродком после того, как кристалл признал силу!
— Это могла быть ошибка!
— Эти камни не ошибаются!
Они уже не заботились о том, что я услышу. Тонкая стенка повозки защищала только от ветра. Ни от звука, ни о боли она оградить не могла.
Шкурка куницы треснула у меня в руках, а щеки обожгло слезами. Они продолжали ругаться, но я уже не слушала. Мне было достаточно начала разговора.
