Но жизнь научила меня, что погоня за молодостью — дело безнадежное. Оглядываться назад бесполезно, ну, или, по крайней мере, бесполезно оглядываться назад с тоской, ностальгией и другими унылыми чувствами. Оглядываться назад — значит цепляться за что-то давно ушедшее и оставшееся далеко позади. Мы ведь не теряем молодость. Она остается. А мы двигаемся вперед. Нужно принять тот факт, что мы будем стареть вместе со всеми, и просто примириться с этим. Старение — это странная смесь надежды, отчаяния и мужества, и все же, думаю, вы согласитесь, что оно в миллион раз привлекательнее альтернативы в виде неизбежного конца.
Я не обещаю вам вечной молодости по прочтении этой книги. И мне не интересно подсластить вам процесс старения. Я верю в перемены, дарящие жизненную силу. Она дает возможность активно двигаться по жизни, принимать продуманные решения и правильно использовать отведенное нам время и энергию. Вы, без сомнения, видели людей, которым хорошо за семьдесят, а то и за девяносто и которые совсем не выглядят сдавшимися своему возрасту — наоборот, они с радостью воспринимают возможность до сих пор пользоваться своим телом и интеллектом. Вместо того чтобы упрямо держаться проторенных путей, боясь сделать хотя бы шаг в сторону, они смотрят вперед с любопытством, открывая новые возможности.
Поэтому я не стала называть эту книгу «Привычка к молодости». Это также не «Привычка к творчеству», в которой продвигается идея упорядочения жизни и работы. Когда мы стареем, ломать некоторые привычки не менее важно, чем приобретать их.
Я хочу изменить ваше представление о старении, избавив вас от двух вредных идей. Во-первых, от мысли о том, что вам необходимо имитировать молодость, заперев себя в углу клетушки с надписью «Только для пожилых». Во-вторых, о том, что ваша жизнь с течением времени должна скукоживаться. Давайте сначала сломаем некоторые устаревшие клише.
Я танцевала всю жизнь (и танцую до сих пор) и знакома со многими великими танцовщиками. Для артистов балета и спортсменов течение времени означает все новые и вполне реальные трудности. Прыжок делается ниже, скорость уменьшается, гибкость уходит. И страх упадка и отставания в искусстве и спорте начинается очень рано.
Как-то давно я сидела в кофейне с выдающимся танцовщиком Михаилом Барышниковым. Мы только что закончили одну из первых репетиций Push Comes to Shove («Дело доходит до драки»), балета, который я сочинила для него. Уже тогда было понятно, что Барышников — феномен, один из величайших артистов классического балета XX века. И хотя в то время он был в расцвете сил, он показался мне хмурым и удрученным. Я спросила его: «Миша, в чем дело? Тебе не нравится то, что мы делаем?» «Нет, — сказал он, — мне нравится то, что мы делаем. Но, — добавил он, — мы ведь скоро постареем». Ему было всего двадцать семь лет. Но я его поняла.
