— Станешь, как же… Лапу сосать станешь! Попробуй что-нибудь сколдовать.
— Попробовал, — откликнулся Терим через пару минут. — Узнал, что платить по задолженности можно деньгами — это монеты, что среди людей ходят, а также какими-то природными ресурсами.
— Как платить, это всегда пожалуйста. А ты для себя что-нибудь попробуй. Дом проветри, а то от столба вонища стоит и глаза болят.
Терим попробовал, и у него ничего не получилось. Пришлось вставать и вручную распахивать дверь, чтобы хоть немного вытянуло грозовой запах.
— То-то, — произнёс Гухм, не дождавшись ответа. — Повязали нас, приятель, по рукам и ногам.
— Не только вас, — врезался в беседу новый голос. — Сейчас всех скрутило.
Есть у переговорного столба замечательное свойство. Беседуя через столб, нельзя остаться неизвестным. Те, к кому обращаешься, будут знать, кто ты таков и где живёшь, пусть даже никогда тебя прежде не слышали. Хотя имя Тай Бу известно всем, всё-таки это старейший из волшебников. Дом его стоит где-то в глухих лесах чуть не десять тысяч лет назад, а может, и ещё раньше. Тай Бу не общался даже с собратьями, а тут объявился. Значит, и его припекло дурацким столбом.
— Что же всё-таки случилось? — спросил Гухм.
— А то и случилось. Со мной было похожее, лет полтораста тому. Заявился к моему дому вождь и сказал: «Ты будешь нам добычу загонять, погоду наколдовывать, меня и моих жён лечить, а я тебя за это не стану убивать».
— И крепко он в лоб получил? — поинтересовался дальний голос волшебника Му. Видно уже все собратья слушали рассказ старика.
— Получил, но не сразу. У меня дурная привычка: сначала думать и только потом бить. Я и глянул, что будет, если я скажу «да». Смешно будет. Вся моя сила навсегда сгинет, вернее, повернётся на то, чтобы повелевать другими волшебниками, где бы и когда они ни жили. Но не свою волю стану им говорить, а волю вождя. А им придётся слушаться, хотят они или не хотят.
— И что дальше? — Терим не успел понять, кто это сказал.
— Дальше я спросил, что будет, когда я пошлю тебя в болото охотиться на пиявок. Он от злости заревел: «Ты сейчас почуешь тяжесть моей дубины!» Дубина, если кто не знает, это палица такая. Я тогда молодой был, так меня тоже любопытство одолело: что тяжелее — его дубина или мой кулак. Получилось, что кулак. Но насмерть я бить не стал, а то этого пришибёшь — следующий приползёт. С тех пор никто из колдунов на службу к людям не ходил. А теперь, видать, кого-то угораздило. Вам ближе, вы и решайте, что делать.
