Экипировался по упрощённому варианту: выгоревший городской камуфляж; поношенные, но ещё прочные берцы; облегчённая разгрузка; старый, потёртый, но совершенно не потерявший эффективности АПС, с самодельным глушителем; мачете, являющаяся основным оружием и небольшой тактический монокль — его личное сокровище.
Успокоив завозившуюся Светик, даже во сне почувствовавшую, что глава семьи куда-то собирается, Семён, аккуратно, стараясь производить минимум шума, выскользнул наружу, на крышу их полуразвалившегося дома.
Половину часа Семён изучал обстановку, всматриваясь до рези в глазах сквозь просветлённую оптику монокля, в утренние тени, до головной боли вспоминая расположение тех или иных куч вокруг их убежища, сравнивая их с тем, что видел ранее.
Ничего.
Западная окраина Москвы выглядела вымершей. Тишина, не нарушаемая даже ветром, изредка в этих местах заставляющим скрипеть старые огромные деревья.
Серость. Разруха. Смерть.
Никакой прямой угрозы Семён не видел, и только интуиция не хотела успокаиваться. Семён решил рискнуть и спуститься с крыши дома, обойти их убежище по большему кругу. Осмотреть близлежащие развалины, заглянуть в несколько подвалов, принюхаться, проверить интуицию на обострения.
Спустился. Обошёл. Проверил.
Сложно сказать, об этом ли предупреждал его дар или нет, но пока он обходил территорию, твари, совершенно неизвестным Семёну способом смогли обнаружить их убежище, чудовищно быстро в него проникнуть и стремительно убить всю его семью. Всех оставшихся в убежище восьмерых человек.
Зарю, Пулю, Светика, Атаса, Серёгу, Натку, Пузо и Кривую.
За какие-то жалкие десять минут, пока Семёна не было.
Осознание этого факта пришло не сразу.
Сначала, когда на Семёна из окна их убежища, с пятого этажа, из того самого окна, которое было заколочено досками, мощным ударом выламывая деревянные «ставни» и часть стены, кинулись «жруны», в дело вступили инстинкты, и думать было некогда.
Перед тем как рвануть в противоположном направлении, Семён успел лишь кинуть быстрый взгляд и примерно прикинуть количество мутантов, которые уже летели к нему с пятого этажа, и которые ещё выбирались из квартиры через пролом в стене, расширяя его мощными руками. Не менее двадцати! Семён раньше не слышал о таких крупных стаях. Три, пять, ну максимум восемь особей — это предел, который раньше встречался поисковым семьям, осмеливавшимся углубляться в столицу в поисках провизии, оружия, амуниции и других, необходимых для выживания, предметов. И судя, по тому, что Семён успел увидеть, там были одни «жруны». Ни одной неотличимой от обычного человека фигуры «искажённого». Только мощные, разожравшиеся, обвитые жгутами мышц, в обрывках гражданской одежды, фигуры «жрунов». Или «мозгоедов». Или «трупоедов». Или просто зомби.
