— Итоги боя, явно не удовлетворительные, — Диман сел привалившись к моей спине, — ты почти сдох, я пустой, еще пара секунд и отправились бы на перерождение. А там минимум еще трое таких.
Я, разглядывая свой истерзанный шлем, вынужден был с ним согласиться, в следующем таком бою он меня не защитит. Я вгляделся в сумрак подвала, освещенного светом единственного зеркала, видимо, передающего свет откуда-то с поверхности, но ничего не увидел. Ночное зрение поднялось всего до четырех процентов и этого было явно маловато…
— Но самое главное, — продолжил Диман, — там есть что-то большое.
— Большое?
— Какой-то здоровый моб, выше этих, — он кивнул на скелета, на котором я продолжал сидеть, — и раз в пять толще. Видно очень плохо, но думаю, что это местный босс. Нам с ним, даже, с одним не справиться, а если они толпой прибегут… Надо подготовиться, в общем…
— Так, а чего готовиться? — спросил я брата, развеивая скелетона и поднимая с него парные кинжалы, — у нас же ничего нет…
— Кинжалы есть, — отбирая их у меня, сказал он, — для начала уже неплохо. Вколотим в щели меж камнями, свяжем пару, тройку языков и натянем между кинжалами. Я перепрыгну, а преследователь запнется и упадет.
— А, если он увидит и тоже перепрыгнет?
— Ну, значит, попросим Жоржа натянуть веревку в последний момент. Давай вставай, все равно будешь хп полчаса восстанавливать, хоть делом займемся. Мы опять углубились в свои сумки в непонятной надежде на чудо. У Димана там было только три бутыли вина, одну из которых сразу упер Георгий, круг каменного сыра, и три факела.
Я вывалил все, что было у меня, и зажег факел, чтобы все это получше рассмотреть.
— Глянь, — Диман показал на потолок, в который был вбит железный крюк, на нем когда-то, видимо висела люстра, — вот это нам точно пригодится.
— Ты думаешь о том, же, что и я?
— Если, ты, думаешь о том, чтобы на нем повесится, то нет.
— Я думаю, чтобы связать сеть и, когда на нее наступит скелетон, поднять его в воздух, где спокойно и добить.
— У нас не из чего вязать сеть: языки лягушачьи в нерастянутом состоянии — это просто метровая жилистая колбаса, из нее сети не свяжешь. Сделаем проще, вяжи из них веревку. Георгий, будь добр, оторвись от бутылки, перекинь вот эту чудесную веревку через тот крюк, и не напивайся сильно, нам сейчас может пригодиться любая помощь, тем более, такого прославленного героя, как ты.
Георгий вцепился в конец веревки, и, загудев как вентилятор, вознесся к потолку, с третьей попытки закинув ее на крюк. Осталось только спустить конец с петлей вниз и запихать в неё полтора десятка связанных свинцовых заготовок. Чтобы поднять все это на четыре метра под самый потолок, пришлось задействовать всех, включая Квакшу, посаженую на плечо для веса. Та, за это время отожралась на мокрицах до четвертого уровня и обзавелась округлым брюшком, видимо, это и решило дело, нашего веса хватило на подъем груза. Крюк зашатался и затрещал, с него посыпалась ржавчина, веревка из языков вытянулась раза в четыре, но конструкция выдержала и после десяти минут предельного напряжения была закреплена под потолком. Излишки веревки были отрезаны и использованы для первоначального плана: она была растянута меж двух воткнутых в пол кинжалов. Противники, если и не запнутся, потратят время на обход, с подниманием ног у мертвяков есть определенные проблемы, они предпочитают шаркать, а не прыгать. Оставшееся время до полной регенерации моего здоровья мы занимались извлечением костей из лягушачьих окорочков, и превращение их в заточенные колышки, вбитые в пол после натянутой веревки.
