— Так. Еще раз. Я не понял, что мне надо сделать?
— Диман, хорош тупить, вытаскивай язык, и пропихивай его в щель между дверью и косяком, что непонятного?
— На хрена?!
— Прав был тогда друид, ой прав, тебе не помешало бы витаминки попить… для мозгов. А то под конец учебы ты совсем отупел. Я же тебе русским языком объясняю, чтобы я с той стороны мог узел завязать.
— На хрена!?
— Мы минуту назад с тобой собирались супероружие делать.
— Ну!?
— Да, что, блять, «Ну»!? Вытаскивай язык и пропихивай в щель!
— В какую, на хрен, щель!?
— Я бы тебе сказал в какую, но меня родители хорошо воспитывали. Еще раз тебе повторяю, в щель между дверью и косяком! Кретин, на хрена ты туда свой язык пихаешь, извращенец чертов!?
— Салаги, мне кажется, что вам храпака дать надо, хотя бы пару часиков, а то вы даже меня пугать стали своими бреднями.
— А ты, вообще, заткнись, — рявкнули мы вместе на пета, — помощник, тоже мне, выискался, толку от тебя ноль.
Георг вздрогнул и опустив плечи, полетел к себе в домик.
— Ладно, извини, вернись, ты не бесполезный, найдем мы тебе настоящую волшебную палочку, будешь лучшим помощником на свете. А ты мой единокровный брат-дебил, от разных матерей, но одного деда, возьми вот это, — я впихнул Диману в руки лягушачий язык, — и пропихни его в щель между дверью и косяком, а я узел с другой стороны завяжу.
— Похоже, действительно, мне поспать не помешало бы, что-то голова совсем не варит, да и жрать хочется так, что я готов лягушачью ляжку подогретую на факеле сожрать.
— Полночь близко, если сами ничего не придумаем, отца вызовем, может что посоветует, или, хотя бы наши тела до туалета сносит, а то чую у меня в реале все лопнет скоро на хрен. Ну, что, ты, там? Просунул, ага вижу. Все, узел завязал, теперь не вылетит, можно к противоположной двери тянуть, давай, Жора, помогай.
Мы с петом вцепились в склизкий, липкий язык, протягивая его через дверной проем ко второй двери, запихали его в щель, где братан завязал второй узел. В итоге посередине дверного проема у нас оказалась натянута эластичная, упругая хреновина. Я повисел на ней, подергал из стороны в сторону, она легко выдержала все испытания, но тянулась слишком легко для задуманного, о чем я и поведал остальным.
— Это их все равно не сдержит, — открыл мне глаза на неприглядную реальность пет. Вон, некоторые скелеты мечами вооружены, один взмах и все, конец нашим трудам.
