Разросшаяся впятеро туча, теперь то и дело сверкала молниями, безжалостно долбя по агрившимся на Квакшу дроидам, и по самой квакушке: стоило ей только зазеваться. Расслабившийся Диман топал за нами, уже не обращая на агрессивных дроидов никакого внимания, швыряясь по углам, в поисках достойного лута.
Очередная дверь и очередной поворот не предвещали ничего нового, но неожиданно привели в огромный зал, освещенный лишь красными отблесками, падающими на пол сквозь щель приоткрытой циклопической двери, занимающей чуть ли не треть противоположной стены. Здесь было необычно тихо. Кроме шелеста дождя, да редких молний пытающихся долбануть по замученной Квакше, ничего не было слышно. Ни постоянно сопровождающего нас шума в трубах, идущих через все помещения, ни цокота металлических ног охранных дроидов. На полу куски обрушившейся кровли, застывшие лужи расплавленного камня, несколько разбитых дроидов, включая одного достопамятного класса ВЖ. И трупы животных. Плохо различимые в темноте неподвижные силуэты на каменных плитах пола. Разъярившаяся туча долбанула еще, в этот раз попав по Квакше и сняв с нее половину хитпоинтов.
— Ты бы, тучу свою убрал, а то без пета останешься, здесь, вроде, никого нет.
— Хорошо… а как? Мы что-то у продавца не спросили, как это делается.
— Он, вроде, просто руками ее скомкал и в шкатулку забросил.
— Хорошо, попробую.
Я подошел к низко висящей туче и начал комкать ее руками. Вы когда-нибудь пробовали тучи разогнать руками? Жалкое это зрелище, хочу я вам сказать. Руки беспрепятственно проходили сквозь влажный туман. Беспрепятственно, если не считать бьющих в них молний. Через минуту это мне осточертело, и я отправил ее поливать стоящую у стены растрескавшуюся напольную вазу. Потом подумаю, как ее обратно в шкатулку упаковать.
Брат засветил огонек, и мы заскользили от одного разбитого дроида к другому, собирая лут, пока не добрались до туш убитых животных. Иссеченные рваными ранами двухметровые ящеры с яркой красно-оранжевой кожей, неподвижными глыбами лежали в лужах застывшего, но, когда-то явно расплавленного камня. Они явно пришли из открытой двери.
Молодая саламандра. Уровень 60.
Я дотронулся до остывшей туши.
Получено: глаз молодой саламандры.
Шкура молодой саламандры.
160 золотых монет.
С остальных четырех туш выпало примерно тоже самое, только с одной выпали когти вместо глаза.
Приятно, что и говорить.
Загремело, залязгало, громыхнуло и вход, через который мы сюда зашли, оказался перекрыт опустившейся решеткой.
