Пропущенных звонков не оказалось, как и непрочитанных сообщений, но скорее всего потому, что не было сети.
– Аномальное место. Как есть аномальное! – пробормотал Никита и торопливо сделал пометку, чтобы не забыть упомянуть в статье и об этом.
С чувством выполненного долга он зашагал по дорожке к выходу, но невольно оглянулся на раздавшийся за спиной скрип. Лязгнули несмазанные механизмы, застонали, пробуждаясь от долгого сна, и Никита с изумлением увидел, как дрогнуло колесо обозрения. От толчка закачались, как от сильного ветра, кабинки. Колесо резко встало, задребезжав внутренностями, а затем с новым рывком пришло в движение.
– Во дела! – изумленно протянул Никита и едва удержался от безумного порыва заскочить в одну из кабинок. Вместо этого он вновь схватился за камеру и возбужденно затараторил: – Колесо самозапустилось! Его никто не включал!
Увлеченный съемкой, Никита не сразу обратил внимание на то, что стало совсем холодно. Слова вырывались изо рта вместе с облачками пара, а пальцы, сжимающие камеру, закоченели. Но его грел азарт. Такого шикарного материала у него еще не было! Никита опустил камеру лишь тогда, когда колесо сделало полный круг, счастливо улыбнулся и подышал на ладони, пытаясь отогреть их. Он уже мысленно составил целый «сериал» из статей-постов. Если что-то подобное удастся снять и в военном городке, это будет несомненный успех!
Колесо обозрения остановилось, но кабинки все так же раскачивались, и на какое-то мгновение в них мелькнули черно-белые силуэты. В ту же секунду Никита почувствовал чье-то присутствие, резко оглянулся, но никого не увидел. Однако ощущение, что кто-то стоит за спиной и дует холодом в затылок, осталось. Никита нервно провел рукой по волосам.
– Надо уходить, – сказал он вслух, чтобы нарушить внезапно возникшую тишину, в которой не было слышно даже шелеста листвы, и торопливо зашагал по аллейке, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.
Чувство, что за ним следят, усиливалось с каждым шагом, поэтому Никита то и дело нервно оглядывался. А когда рядом скрипнула механизмом карусель-ромашка, не сдержал крика. От прежнего азарта и шальной отваги не осталось и следа. Напротив, идея сунуться в одиночку в заброшенный парк аттракционов уже не казалась разумной. Ему повсюду мерещились невидимые взгляды. Дорожки, казалось, сплелись в клубок, иначе как объяснить тот факт, что Никита никак не мог отыскать выход, а то и дело пробегал мимо одних и тех же аттракционов? Он вытащил телефон и убедился, что Сеть по-прежнему не ловится, и выругался, когда дорожка снова вывела его к разрушенному автодрому:
