Трофей оказался не просто кислым. Мне буквально стянуло щеки во внутрь. Это был вызов! Из чистого упрямства пришлось доесть, что стало маленьким приключением по пути домой.
Дома меня ждало еще одно. И пришла я очень вовремя, потому как яблоко в скором порядке попросилось наружу. Так плохо мне уже давно не было. Говорят, что ворованное до добра не доводит, но столь скорого возмездия от яблочка из бесхозяйного двора я такой подлянки никак не ожидала.
Промучилась я остаток дня и вечера, а потом меня накрыло.
Я уже говорила, что парила, аки волшебная фея рядом со своим бледным телом? Да, веселая была галлюцинация.
Забегая наперед, в ближайшие несколько декад к яблокам я не прикасалась ни под каким предлогом. А если вернуться назад и продолжить историю: все закончилось банальным коротким обмороком. И слава всем богам, что привести себя в относительный порядок я успела раньше возвращения брата. Его бы дед Кондратий хватил от моего вида на холодном кухонном полу.
Единственной уликой служила разбитая банка соды в мусорке, часть которой я успела пустить на кустарный регидрон.
Но среди всего это была отличная новость: я совершенно забыла о своем приключением на реке.
[1]
Едет поезд по железной дороге. Вдруг, на полном ходу, съезжает с колеи, проезжает через рощу, кукурузное поле и возвращается на железную дорогу.
— Пассажиры в шоке, проводницы сами не могут понять, что это было. Идут к машинисту.
— Что произошло?
— Там мужик на рельсах срал.
— Давить надо было.
— Ну, так только в кукурузнике и догнали.
Глава 2. Великое противостояние
Не в моих привычках биться головой о непреодолимую стену, когда есть возможность использовать эту самую стену, как спинку стула и с наслаждением ее подпереть. Не дай Макаронный Боже еще упадет сама по себе. У меня все под контролем: стена не падает только под моим пристальным наблюдением. Расходимся. Тут не на что смотреть.
Проще говоря, свою неудачную вылазку из дома я восприняла, как знак свыше и заперлась на горище дома. Нет людей — нет проблем. Или как однажды выразился брат, описывая мои приступы затворничества: исключение окружающих из моей жизни по ряду причин является аморальным и даже уголовно наказуемым действием. Поэтому я предпочитаю по мере возможности исключать себя из жизни окружающих.
У этого принципа было неоспоримое преимущество: шанс что я натворю очередную глупость снижался до минимального значения. Да, я из тех тугодумов, которые спустя несколько дней наконец-то придумывают, как лучше ответить или поступить в «той ситуации». Правда, я могу ошибаться и это массовое явление. Хотя, нет. Бред какой-то.
