Мама смутилась, а папа побледнел и наконец отлип от своего планшета. Но на меня все равно не глянул.
— Ты точно можешь двигаться? — невозмутимо уточнил Аск.
— Да, — я пошевелила пальцами ног.
— Сейчас решим, — кивнул он и куда-то ушел.
Через пару минут вернулся с доктором и медсестрой. Те выгнали родителей. После пары вопросов и тестов, доктор дал добро и вышел, чтобы не смущать меня. Что было очень вовремя.
— Спасибо, — робко поблагодарила я девушку.
Она с вежливой улыбкой убрала лишние инструменты и сменила мне пеленки. Так что я почувствовала себя старушкой из хосписа.
Мы с Мариной за такими ухаживали, помогая следить за гигиеной и выполнять всяческие мелочи, следуя инструкциям. В роли пациента это смущало куда сильнее, чем в роли помощника.
*
Как только медсестра освободила меня от остальных соединений с аппаратами, я почувствовала себя свободной. Доктор Манко дал добро на пробный заход, поэтому меня временно отсоединили от целой кучи трубок с препаратами.
Из кожи теперь торчали закрытые пластиковые катетеры. Но они почти не мешали, если не задевать.
Меня оставили одну.
Свобода!
Я радостно улыбнулась, хватаясь за быльце кровати.
Моей целью был санузел в пяти метрах от койки.
Благо камер в одиночной палате не водилось. Для наблюдения за тяжелыми пациентами хватало множества точных нательных датчиков. Поэтому я с легкостью применила Перышко, сползая с кровати.
Ноги еле коснулись пола, словно я плыла в воде. Пришлось отталкиваться от перил, делая несколько неуклюжих шажков на ватных конечностях. На потребление энергии чарами мне теперь было плевать.
Не знаю, что конкретно значил тот цветок под названием «Закон» характеристиках, но все мои чары теперь работали, как часы, несмотря на скудные потоки нашего обычного мира. И, что особенно приятно, совершенно без былых затрат энергии.
Кажется, мое новое состояние и воля обходили тот барьер, что отделял реальный мир от изнанки, по которой свободно гуляли потоки. Я и сама это чувствовала. Словно теперь могла перейти хоть на ту сторону, хоть в Пограничье. Но все еще опасалась по привычке. Да и не хотелось проводить эксперименты, когда за мной почти все время пристально наблюдали.
Несмотря на здорово облегченный вес, слабость и боль в ногах все же чувствовались. А еще без трубок с влажным кислородом быстро началась отдышка. Но не удивительно: больше декады пролежать с истощением и воспалением легких. Удивительным было бы отсутствие последствий.
