— Не отчаивайся, Марк. Я со своей стороны тоже попытаюсь что-нибудь придумать. А пока иди и учись. Жизнь все расставит по своим местам. Главное сейчас — не делай никаких глупостей, чтобы не усугубить ситуацию. А пока иди.
Марк поднялся со стула:
— Спасибо, Алексей Захарович!
— За что?
— Да просто за понимание.
Через несколько минут Марк вышел из института. В скверике возле входа, почти засыпанная разноцветными листьями, стояла одинокая скамейка. Стряхнув листья, Марк присел на нее. Достал пачку сигарет. Аккуратно вытащил одну и закурил.
— Ну, что? Сидишь, приятель?
Марк поднял голову и посмотрел на подошедшего к нему человека. Им оказался Антон Воронцов. Марк улыбнулся:
— Ну, что Антон, как самочувствие?
— Отлично! А у тебя?
— Самочувствие — прекрасное. А вот жизнь…
— Ладно, не кисни. Пойдем лучше пройдемся. У меня к тебе серьезный разговор есть. Может оказаться весьма для тебя интересным.
— Что за разговор?
— Пойдем, и все узнаешь.
Друзья миновали сквер и вышли на тихую пешеходную улочку. Старую московскую. И не спеша пошли по ней к центру, который находился совсем недалеко.
Антон продолжил начатый разговор:
— Я тут посоветовался с отцом, и он мне подсказал один хороший момент, который тебе, я думаю, может оказаться полезным.
— И что за момент?
— У него есть хороший знакомый — профессор стоматологии в ГДР. А у того ученик уехал в ФРГ и открыл там стоматологическую клинику. Ведь ты, насколько я помню, на нашем курсе не только строительным отрядом руководил, но и считался одним из самых перспективных — в смысле врачебной практики — студентов?
Квитко усмехнулся.
— Так вот. Для тебя это вполне реальный шанс наладить свою жизнь…
— Я и хочу наладить. Но не бежать!
— Да это не бегство!
— Нет, это самое натуральное бегство! А я хочу добиться правды. Доказать всем собственную правоту!
Антон задумчиво пошевелил носком ботинка кучку разноцветных листьев.
Марк посмотрел на него с улыбкой и проговорил:
— Конечно, ты прав. Но если я уеду, то тот же Ветров будет злорадно потирать руки. Мол, «покинул Родину!». И тогда мое исключение из комсомола получит еще одно подтверждение. И все будут думать, что меня действительно исключили за дело!
Антон возразил:
— Но я же так не думаю?!
— Ты — это совершенно другое дело. А все другие будут думать именно так. И Ветров эти мысли будет всячески поддерживать. Он даже счастлив будет, если ситуация сложится подобным образом. Тогда все скажут, что Ветров был прав, сразу разглядел в комсомольце Квитко червоточину.
