Назубок знал уголовный кодекс Ян Рокотов — фигура легендарная в криминальной истории XX века. Настоящий символ удачливого мошенничества. Удачливого, хотя в реальности он недолго куражился и, по большому счету, пребывал под колпаком спецслужб. Любовь к приключениям довела его до смертной казни. Это придает фигуре Рокотова ореол мрачной романтики. К тому же другого подпольного «миллионера» с громкой фамилией в посленэповской советской истории не было. Рокотов стал героем фельетонов, а потом и городских легенд. Не забыты и его подельники — Файбишенко и Яковлев. А историю о волюнтаризме Хрущева, который буквально приказал применить против валютчиков высшую меру социальной защиты, изучают на каждом юридическом факультете. Это классика, хрестоматия.
Криминальная профессия валютчика, забытая со времен НЭПа, снова проявилась в СССР в годы войны. Великая Отечественная приоткрыла границы, в страну хлынули марки и доллары… Вокруг них сформировалась особая школа спекуляций. Сколачивались состояния. Нет, их нельзя сравнивать с современными «олигархами» и «крестными отцами». Тогда все было скромнее, владельцев «заводов, домов, пароходов» в СССР быть не могло. Но два-три профессорских оклада отчаянные валютчики в месяц зарабатывали. И кутили на славу. По меркам сурового послевоенного времени — неплохо.
В начале 1959 года один из руководителей страны Анастас Микоян на встрече с иностранной делегацией услышал неожиданные жалобы — гостям Советского Союза не дают прохода некие молодые люди, предлагающие продать им валюту, а также иностранные вещи. Деятельность «валютчиков» и «фарцовщиков» обрела широкий размах в 1957 году, во время Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. Всего за два года это явление достигло таких размеров, что борьбу с ним обсуждали на уровне Президиума ЦК КПСС. Пришли к выводу, что МВД борьбу с «валютчиками» проиграло вчистую, и передали решение вопроса самой мощной силовой структуре — Комитету государственной безопасности. В КГБ был создан специальный отдел, под контроль которого перешли дело о контрабанде и валютных операциях.
В конце 1960 года Никита Хрущев отправился с визитом в Берлин. В городе, разделенном на Восточную и Западную часть, контролируемую двумя противоборствующими военными блоками, процветала нелегальная торговля, и советский лидер патетически воскликнул: «Берлин превратился в грязное болото спекуляции!». Один из берлинских чиновников, уязвленный такой оценкой, огрызнулся: «Такой черной биржи, как ваша московская, нигде в мире нет!». Хрущев возмутился до глубины души — и понял, что пришло время наводить порядок…
