«Сразу за мостом поезд остановился, и люди в панике начали прыгать на землю. Смотрю, я осталась одна на платформе с грудным ребенком на руках. Я успела только увидеть, как мой Боренька бросился из поезда, и когда еще раз осветили ракетой, Абрам и Хеля подбежали ко мне и помогли соскочить с платформы.
Я первой спохватилась, что Бори рядом нет. Мы начали кричать, звать его. Кругом стоны, плач детей, каждый зовет кого-то, а Бори нет. Все время мы, не переставая, звали его. Ползком добрались до опушки леса. Кричать уже не было сил, я только могла хриплым голосом повторять: “Боренька, где ты?”. Вдруг чувствую: кто-то потянул меня за пальто. Я встрепенулась: “Боренька, мой мальчик, это ты?”. Никакого ответа, увидеть никого не могла, но Бог меня пожалел и вернул мне мое сокровище. “Боря, почему ты молчишь, отзовись, мой родной”. А он только крепче прижимается ко мне и ни единого звука. Так мы сидели на земле в лесу, пока не начало светать. И я его увидела, моего родного, без одного сандалика, всего исцарапанного. Трое суток он не мог говорить, от испуга потерял дар речи. Мы были счастливы и в то же время были в отчаянии. После того, как к нему вернулась речь, мальчик рассказал, что он все время слышал, как мы кричали и звали его. Он полз за нами, но не мог отозваться.
Наутро нам открылась страшная картина. Матери бегали, искали детей. Маленькие дети ползали по земле и звали своих мам. Военные подбирали их и бросали на платформы, как щенят.
Мы вернулись обратно на станцию в Борисов и снова сели в поезд. Днем нас бомбили. Не разбомбили, и мы доехали до Орши».
Расцеловав нас, папа заново ушел на поиски военкомата. Больше мы его не видели. Перед уходом он сказал маме: «Пиши в Ленинград». Там жили его мать и сестра.
Голодная и опасная дорога продолжалась месяц. Поезд часто стоял сутками на полустанках, в поле. Нас пересаживали иногда в теплушки, потом опять — на платформы. Мы двигались на восток. Опять слово маме:
«В какой-то момент в соседнем вагоне нашего состава ехали новобранцы — молодые парни, и так как эшелоны шли долго, останавливались на длительное время, беженцы выходили из вагонов на свежий воздух. Мой Мишенька однажды приходит и приносит сухари и сахар — полные карманы. “Откуда это у тебя, мой дорогой?” — “Дяди мне это дали”. — “За что они тебе дали?” А он мне отвечает: “Я им сказки читал”. А когда я с теми ребятами познакомилась, они у меня спросили: “Такой маленький и уже умеет читать?”. Я объяснила, что мальчик читать не умеет, он рассказывает наизусть. В такой ужасной обстановке Мишенька не расставался с книжками. При мне новобранцы открывали страницу за страницей и просили: “Мишенька, почитай нам”, и он водил пальчиком по строчкам и “читал” правильно. Кроме того, он знал уйму стихотворений. У него была феноменальная память. Так каждый день он зарабатывал нам на пропитание».
