— Действуйте! — сказал генерал.
И Варвара Михайловна начала действовать. Открыла большущий холодильник, достала оттуда яйца, масло, сыр… Короче, место освободила.
— Полезайте! — приказывает маме с папой.
Залезли мама с папой в холодильник, а Варвара Михайловна дверцу захлопнула.
Прошло восемьдесят лет.
И как будто ничего не изменилось. Все тот же Иван Михайлович сидит все в том же кабинете и ест все тот же гороховый суп. А рядом с ним стоит все та же Варвара Михайловна.
— Неужели восемьдесят лет прошло? — изумляется папа.
— Как одна секундочка пролетели, — подтверждает Иван Михайлович, орудуя ложкой.
— А наш Ванечка из космоса вернулся? — с тревогой интересуется мама.
— Да вернулся ваш Ванечка, вернулся, — хмуро отвечает генерал. — Лучше бы уж не возвращался. Прогонял ракету зазря.
— А что, разве братья по разуму не обнаружены? — спрашивает папа.
— Какие там, к черту, братья, — морщится Иван Михайлович. — Сидит стоэтажный дурак и пускает радиоактивные пузыри. А мы-то думали — сигналы подает.
Тут дверь отворилась и на пороге возник дряхлый старик с седой бородой.
— Ванечка! — так и ахнули родители.
Пришли они домой. Сели ужинать. Ванечка наелся-напился и улегся на свою детскую кроватку. И захрапел.
А папа ходит туда-сюда по квартире. Мается.
— Ну чего ты маешься? — спрашивает у него мама. — Сын из космоса вернулся, а ты недоволен.
— Да доволен я, доволен, — отвечает папа. — Вот только сомнения меня берут, он это или не он?
Короче, потерли родители лицо спящего сына-старика тряпкой. И все стерли.
— Вот ешкин-мошкин! — выругался папа. — Опять нам генерал куклу подсунул!
Побежали они снова в детский сад № 13. А там Иван Михайлович гороховый суп за обе щеки уминает.
— Пришли моего супчика отведать? Налей-ка им, Михална, по тарелочке.
— Какого еще супчика?! — возмущенно кричит мама. — Где наш сын?!
— Ну-ну-ну, — добродушно улыбается генерал. — Подумаешь, трагедия, пацан пропал. Вон в Китае при землетрясении триста тыщ китайцев погибло. Вот это, я понимаю, трагедия. Но вам на китайцев наплевать. Вам лишь бы собственное чадо в порядке было. Нехорошо это, дамочка. Безнравственно.
— Нет, жалко, конечно, китайцев, — стала оправдываться мама. — Но их в Китае еще много осталось. А у меня Ванечка один-единственный.
— Хотелось бы просто узнать о судьбе сына, — прибавил папа.
— Сейчас узнаете, — подмигнул им Иван Михайлович и, подойдя к маме, звучно чмокнул ее в щеку — чмок! — Здравствуй, мамочка. Я твой сын!
